Школа 2016 - [106]

— Нет! Мама! — Дженни будто прорвало. Слёзы хлынули из глаз, а сердце, что ещё минуту назад нещадно билось в груди, кажется, медленно останавливается.

Ким плачет и бежит к носилкам, сдергивая белую простынь. Перестает плакать, шокировано вглядываясь в родные черты лица, и не дышит. Время для неё медленно останавливается, и Дженни держит в руках ладошку женщины, которая ещё вчера была такой теплой и гладила её по щеке, а сейчас девушка чувствует лишь холод. Как и на ладони, так и внутри.

Комментарий к 26.

\отбечено\

========== 27. ==========

Комментарий к 27.

В свете недавних событий (прошлая глава) я посвятила эту, двадцать седьмую главу, моей любимой парочке Юнги Дженни и их непростым отношениям. Наслаждайтесь~

\отбечено\

Юнги обессилено опирается о стену. Во рту пересохло, и он смачивает горло слюной, чтобы легче дышалось. Он сегодня совсем не ел. Кусок в горло просто не лезет. И даже не пил, из-за чего оно сильно пересохло. Он даже не курил, что очень странно. Ведь он практически жить не может без этой вредной привычки. Ему просто-напросто сегодня ничего не хотелось. Даже разговаривать с кем-то. Похороны шли так долго, что он хотел побыстрее свалить домой, лишь бы не видеть в каком состоянии Дженни. Её измученное, бледное лицо и красные от слез глаза. Она плакала, только когда никого не было рядом. Она не любила делать это при ком-то. Юнги понимал её, ведь он и сам ненавидел подобное. Ненавидел, когда его жалеют, и ненавидел все эти сопли.

Но сейчас ему так хочется быть рядом с ней и сделать так, чтобы больше ни одна слезинка не скатилась из её глаз.

Парень тяжело вздохнул и заглянул из прихожей в комнату через приоткрытые двери. В гостиной сидела мама и тихо плакала, вытирая платочком слезы. Наверное, единственный, кто более-менее держится сегодня, это именно Юнги. Он просто не мог себе позволить раскиснуть ради них двоих. Ради матери и Дженни. Он должен быть их поддержкой сейчас как никогда.

— Юнги, — тихо зовет мама парня, зная, что он стоит в прихожей, и он тут же входит в комнату. — Ты голоден? Давай, я приготовлю вам с Дженни покушать. Она сегодня на похоронах и куска в рот не взяла. Ты тоже, кстати, — мама больше не плакала. Мин видел, что при нем она старается держаться стойко, и Юнги тоже решил не подавать виду. Он знал, что они с тетей Ким были близки и дружили уже очень давно. И то, что она практически умерла на её руках, очень пошатнуло и без того хрупкую психику мамы.

— Она у себя? — тихо спросил парень, поворачивая голову в сторону комнаты девушки.

— Да, не выходит и не отвечает. Я решила не тревожить её. Пусть поспит. Ладно… пойдем, поможешь мне на кухне, — кивнула она. Юнги последовал за ней, и они молча приступили к приготовлению ужина.

— Что… Теперь будет? — Юнги не мог не спросить этого. Иначе мысли обо всем просто «сгрызли» бы его мозг. Женщина неторопливо нарезала лук, то и дело шмыгая носом, затем повернула голову и ласково взглянула на сына.

— Всё будет хорошо, — заверила она, ответив просто банальной фразой. Юнги понял, что она не хочет пока обсуждать это. Нужно дать время Дженни. Она должна прийти в себя.

Прошло время, и вот ужин уже готов. Тетя Ынби взяла поднос с супом и направилась в комнату к девушке.

— Дженни-я, — тихонько позвала она её, а после осторожно открыла двери, проходя внутрь. В комнате было очень темно. Шторы задернуты. Сама Дженни лежит на кровати, свернутая комочком спиной к двери. — Ты спишь?

В ответ девушка повела плечами, давая понять, что нет.

— Тебе нужно поесть, — тетя прошла внутрь и поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью. — Ты можешь ослабеть и заболеть.

— Я не хочу… — дрожащим и тихим голоском отвечает она, при этом даже не шевелясь. Как только она вернулась домой с похорон с осознанием того, что теперь единственный родной для неё человек лежит под землей, внешний мир будто отключился для неё. Все краски потухли. Все стало черно-белым и тусклым. Ничего не хотелось, ничего не чувствовалось, всё померкло…

— Хорошо, я не буду тебя заставлять. Поешь, как захочешь, — ответила тетя и нежно погладила девушку по спине. Дженни уставилась в одну точку пустым взглядом и даже не плакала. Это пугало тетю. Уж лучше она бы плакала, чем вот так замертво лежать и страдать. Но Дженни по-другому не могла. Она привыкла держать всё в себе. Она не могла с кем-то поделиться своими проблемами. Только мама понимала её без слов, а теперь её больше нет, и уже некому выговориться вечерами за чашкой чая на кухне. Некого обнять, когда плохо. — Дженни, ты не волнуйся. Тетя всё уладит. Твоя мама оставила мне документы. Так будет легче решить дела с удочерением.

Юнги выглянул из-за угла и тихонько встал у дверной рамы. Взглянув на лежащую и такую одинокую Ким, ему снова стало не по себе. Давно он не ощущал себя так, как сейчас. Он так хотел помочь, но и в то же время боялся и понимал, что не сможет утешить её. Он боялся сделать своими действиями ещё хуже. Ведь не знал, как обращаться с девушками в таких ситуациях. Это его злило и печалило одновременно.

Мама вышла из комнаты, а он остался наблюдать за девушкой. Сначала он хотел подойти и поговорить. Хотя бы попытаться, но потом передумал. Пусть она побудет одна. Подумал, она сейчас хочет этого. Она так привыкла…