Шкатулка дедушки Елисея - [36]

После этих последних слов он поклонился ещё раз, потом закрыл футляр и взял его в руки.

Со свечей в руках я повёл их вперёд. Мы миновали порог комнаты, прошествовали по клавишам половиц, прошли мимо чулана. Я открыл входную дверь, и за порогом дома остановился, пропуская моих гостей вперёд. Под тяжким, как литое серебро, светом полной луны они слабыми воздушными тенями, один за другим, начали отрываться от ступенек нашего крыльца и уноситься куда-то к листьям тополя, проводам электропередач, сиянию звёзд — всё выше и выше, пока не растаяли совсем. Я долго смотрел им вслед, надеясь ещё что-то увидеть… Смотрел очень долго. И только потом заметил, что по моему лицу, обжигая его, текут слёзы.

XVIII. Машенька

В эту ночь я отправила моего Вовку спать, а сама уснуть всё не могла — невесёлые мысли одна за другой приходили в голову.

Давно уже прошли те первые дни, когда мы с Вовкой, внезапно став хозяевами большого дома, не знали, куда деться от радости и удивления. Теперь всё чаще я думаю: а по силам ли нам это хранилище старых музыкальных чудес? Ко многому здесь я так и не сумела привыкнуть: к музыкальному звучанию половиц, к их неожиданным ночным голосам, к поведению дверей, которые открываются и закрываются сами собой, а главное — к непонятной, странной, пугающей музыке, которая доносится из ЗАПЕРТОЙ комнаты!

Вообще мы все трое (если считать кота членом семьи) ведём какую-то призрачную жизнь: по ночам слоняемся, шепчемся, прислушиваемся к звукам и шорохам, и нервы напряжены до предела. В конце концов, способны ли мы действительно стать хозяевами этого во всех отношениях странного дома? Зачем дед придумал его? Представлял ли он, что обрекает всех, кто будет в нём жить, не спать по ночам и решать неразрешимые загадки?

Мне бесконечно жаль, что я не смогла встретиться с Елисеем Егоровичем, не смогла с ним о самом тайном поговорить, обо всём расспросить его… По всему видно, он был очень одинок. Ему нужен был хоть кто-нибудь, кто мог бы его понять! Приёмная дочь, увы, так и не сумела приблизиться к нему душевно хотя бы на расстояние протянутой руки. И даже родные, которых он растерял одного за другим…

Непостижимый человек. Музыкант, фантазёр, конструктор, воин, изобретатель, сказочник. Сумел ли он сделать хоть десятую часть того, на что была способна его неугомонная фантазия?

Час-другой пролежав с открытыми глазами, я почувствовала, что заснуть мне и сегодня не удастся. Зажгла я ночник, подошла к дедушкиному секретеру, открыла его и взяла оттуда тетрадь, уже полюбившуюся мне, — кладезь всяких историй, легенд, размышлений. Мне хотелось понять, наконец, — чего же он хотел? Была ли у него чёткая цель? Для чего вообще прожил жизнь этот непонятный всем человек?

Тетрадь была прочитана только наполовину. Я открыла её на закладке. Прежде чем читать, поглядела в окно. За окном на небе висела абсолютно круглая, шершавая и страшная луна. В коридоре вдруг завыли, завизжали, запели половицы… Нет, я не кинулась смотреть — кто там. Не стала и оглядываться, прислушиваться… Надоело. И потом, всё равно от этого никакой пользы: за полтора месяца я так и не могла постичь, какими тайными пружинами приводится в действие музыкальная шкатулка дедушки Елисея…

Включила настольную лампу. Принялась за его тетрадь. Чтение писем, дневников, рассказов моего деда стало у меня теперь чуть ли не потребностью: я привыкла с ним мысленно разговаривать, сопереживать ему, удивляться ему и даже спорить с ним.

На новой странице мне бросился в глаза заголовок: «МОЯ МЕЧТА», написанный красными чернилами. И под ним, в скобках: «Моему неизвестному наследнику». Ниже я прочла:

«Видно, так уж мне суждено, что при жизни смысла моей работы никто не поймёт. Да и не сделана она до конца, эта работа. Но я хотел бы, чтоб будущий хозяин моего дома (надеюсь, он будет музыкант) -понял мою мысль и постарался осуществить её сам.

Итак, чего я хочу, разыскивая во всех концах земли старые виолы, гусли, трубы, жалейки? Зачем я так упорно ищу секрет Орфея?

Затем, что мне нужен новый, прекрасный мир. Я должен создать его! Мир не воображаемый, не сказочный, — мир настоящий. Вам не верится? Но вспомните, как создавалось всё на Земле: вначале было слово. Что такое слово, в самом первом, основном его значении? Это — звук! Вибрация! То есть основа музыки!

Мир творится звуками. В этом я совершенно убеждён.

Нестройными, негармоничными, злыми звуками творится злой мир. Разумными, прекрасными, чистыми творится мир добрый… Мне очень хотелось построить этот добрый мир хотя бы там, где я живу. Так был задуман звучащий дом: дом, где музыка сама творит добро. Я сказал себе: «Пусть мой дом станет инструментом Орфея, я хочу, чтобы музыка, которая будет звучать в нём, была бы соткана только из нот Мировой Гармонии!»

И вот я представил себе: человек переступает порог моего дома — человек с улицы, полный усталости, злости, худых мыслей… Через комнаты и коридоры дома он идёт, как сквозь спасительный музыкальный ливень! Музыка смывает с его души всю нечистоту досады и зла, — он становится совершенно другим. Проходят минуты, равные по смыслу целой жизни… И человек покидает мой дом обновлённым, чистым, с миром в душе. Конечно, — думал я, — этот дом, эта моя волшебная музыкальная шкатулка должна принадлежать всем людям, так же, как принадлежит всем верующим святой источник у входа в храм.