Шизофрения - [50]

В случае эпилепсии мы знаем, что автоматическое поведение вызвано чрезмерной активностью области мозга, которая была повреждена. Принято считать, как в случае, описанном выше, что больные эпилепсией не несут ответственности за действия, которые они неосознанно совершают во время приступа. Мы согласны, что действия в этих случаях вызваны повреждением мозга и что они не являются сознательными и свободными актами сознания.

Легко согласиться, что люди не должны нести ответственность за действие, если они не сознают, что делают в этот момент, и когда имеется определенная аномалия мозга, которая вызывает это действие. Но пациент с шизофренией отлично сознает, что он делает, и, хотя мы считаем, что эти действия вызваны нарушениями в мозге, мы пока не можем точно показать, что это за нарушения. Тем не менее с давних пор считается, что душевнобольной не несет ответственности за свои действия.

Если безумец или природный дурак, или лунатик в момент лунатизма не имеет понятия о добре и зле и он убьет человека, то это не является преступным деянием.

Р. В. Уильям Ламбард (1581)

Безумец не имеет понятия о добре и зле, в отношении конкретного действия, из-за своего бреда («Стойкие представления о внешнем мире», Р. В. Хатфилд, 1800). Здесь надо поставить точку: из-за своего бреда душевнобольной не признает, что его действия морально не оправданы. Поэтому у него нет преступных намерений (mens геа).

Например, Ричард Дадд, викторианский художник, который убил своего отца, не имел намерения убить отца. Он хотел убить дьявола, который, как он считал, принял облик его отца.

Принцип, что бред может устранить преступное намерение, содержится в Правилах Макнагена 1844 г. Из вердикта о невиновности по причине безумия:

В момент совершения действия обвиняемая сторона находилась под действием такого дефекта разума по причине душевной болезни, что не сознавала природы и качества действия, или если он сознавал, то не зная, что совершает зло.

Разумеется, человек, признанный невиновным по причине душевной болезни, все равно был изолирован от общества, чтобы предупредить новый вред, который может принести продолжение его действий, основанных на бреде. Однако его помещали в специальную больницу, такую как Бродмор, а не в тюрьму.

Идея о том, что виновность зависит от преступных намерений, имела те интересные последствия, что суд должен был выносить решение о том, что было в сознании обвиняемого. Чаще всего наши представления о том, что находится в сознании других людей, происходят от того, что эти люди нам говорят. Мы всегда подчеркивали: психиатр может узнать, что пациент испытывает галлюцинации и бред, только если пациент готов говорить о них. Но в контексте уголовного процесса можем ли мы доверять человеку, когда он говорит о том, что происходит в его сознании?

Эта проблема была самой серьезной в процессе Питера Сатклиффа, известного как Йоркширский насильник, убившего не менее 13 женщин. До суда Сатклиффа осматривали четыре психиатра, и все согласились, что он страдал параноидной шизофренией. Сначала королевский прокурор был согласен принять прошение о невиновности в убийстве, но о виновности в убийстве на основании ограниченной ответственности. Однако судья не принял этого, и дело было направлено в суд присяжных.

Сатклифф заявил, что у него была божественная миссия убивать проституток и что он слышал голос Бога, который велел ему убивать. Если это заявление — правда, то, заключил судья, было бы правильным считать Сатклиффа невиновным в убийстве на основании ограниченной ответственности. Ключевой вопрос к жюри присяжных — было ли правдой это утверждение. Судья подчеркнул, что утверждение о том, что у Сатклиффа был бред, исходило только от самого Сатклиффа.

М-р Джастис Борхем: «… В момент, когда совершались убийства, считал ли он, что Бог направлял его и давал ему указания убивать проституток? Если спросить иначе, считал ли он во время своего бреда, что он действовал в силу божественной миссии убивать проституток? (или) он лгал врачам, чтобы убедить их, что он сумасшедший?»

Жюри решило, что Сатклифф лгал. Он был признан виновным в убийстве и отправлен в тюрьму на 30 лет. Через три года он был переведен в специальную больницу.

В этом случае проблемой для психиатра было то, что единственным свидетельством по поводу заявления Сатклиффа о том, что он действовал в бреду, было его собственное сообщение. Но похоже, что в течение нескольких лет исследования структуры и функции дадут нам возможность объективно судить о наличии бреда. В этом отношении защита в таких случаях будет основана на аномалиях в мозге, как доказательстве присутствия аномалий в сознании, что приводит к ограничению ответственности. Это поднимает вопрос о том, где мы должны прочертить границу.

Даже если мы не бредим, осознанные, свободные действия не производятся сами по себе. В мозгу существует особая система, которая связана с подобными действиями. Кроме того, изменения активности мозга могут быть обнаружены перед тем, как совершаются простые действия такого типа. Эти изменения происходят даже перед тем, как тот, кто действует, осознает, что он решил действовать. Если активность мозга является причиной принятия решения, устраняет ли это личную ответственность и свободную волю? Мы так не считаем. Но в этом случае мы не можем принимать решение о степени личной ответственности просто в терминах функции мозга. Развитие науки о нервной системе, особенно ее приложений к психическим заболеваниям, таким как шизофрения, должны иметь этические последствия, о которых сейчас мы только смутно догадываемся.