Шиза - [2]

Фельдшер психбригады Стас Пепеляев, увидев меня, отвел в курилку, угостил сигаретой, кратко рассказал о больном:

– Вел себя спокойно, прикинь, слушал, как в животе кричат компьютерные мальчики, просил поставить что-нибудь детское, в смысле музона, чтобы они уснули.

– Такого я что-то не припомню, – признался я, выдыхая дым и стряхивая пепел в обрезанную бутылку из-под какого-то энергетического напитка. – И как, кибердетки успокоились? Или их предстоит успокаивать мне?

– Не это главное, там майор такой есть, с постановлением подъедет где-то через час-два. Так вот, он мне обрисовал картинку. Парнишу взяли вчера днем. Оперативники «накрыли» один из подвалов, где и обнаружили этого придурка с окровавленным молотком в руке. Он стоял на коленях, склонившись над женским трупом, череп которого был раздроблен. – У Стаса запиликал сотовый, он взглянул на дисплей, сбросил звонок и продолжил: – Прикинь, молотком расколотил бабе черепушку. Как яйцо! И потом с интересом, как экспонат в музее, рассматривал то, что лежало перед ним. При нем не было никаких документов, очки, лицо, медицинский халат – все было забрызгано кровью. Обрати внимание – халат был накрахмаленный. Только в крови, и ни в чем более, сейчас на экспертизе.

– И что, больше никого в подвале не было? – задал я вопрос, чувствуя, как от услышанного в моем собственном животе начинает кто-то шевелиться.

– Если бы! – усмехнулся Стас. – еще две женщины, живые, но в полной отключке, были привязаны к трубам отопления. Сейчас в городской реанимации. Такая диспозиция…

– Это не тот ли самый случай, о котором все газеты гудят?

– Да, похоже, это тот случай. Короче, за ночь этот маньяк им в СИЗО так мозги вынес, что они встретили нас как спасителей-избавителей. Я этого майора знаю, не первый раз встречаемся, чтобы довести его до такого состояния – нужен как минимум Чикатило. У них у всех уши были свернуты в трубочку, а глаза – на лбу.

– Так уж и на лбу? – зная красноречие Стаса, усомнился я напоследок «для порядка».

Компьютерные мальчики в животе

В последние месяцы город в прямом смысле лихорадило. То там, то здесь начали исчезать женщины. К расследованию подключились не только журналисты, но и мужья похищенных. Версий насчитывалось много, они даже печатались в прессе – одна страшнее другой и одна сумасбродней другой. Но единой, которая бы логично объясняла все происходящее, не было. Все терялись в догадках.

Требований выкупа не поступало, трупов никто не находил.

Не инопланетяне же вмешивались таким образом в земную жизнь!

И вот сидим мы с тем самым маньяком-одиночкой друг напротив друга по разные стороны стола и смотрим. Я – на него, он – по сторонам. Ему все интересно: диктофон с блокнотом на столе, люминесцентная лампа на потолке, календарь на шкафу, книги на полках, даже наручники на собственных запястьях. Медленно переводит выпученные глаза за кругляшками очков с одного предмета на другой, ожидая, когда же я заговорю.

А я по привычке спрашиваю себя, что бы подошло парню больше всего: обшивать веранду дома фальцовкой, к примеру, управлять экскаватором, шинковать луковицу или дирижировать оркестром…

Уж точно – не стоять на коленях с молотком над окровавленным женским трупом!

Нескладный, большеголовый, чуть одутловатый, как из другого измерения, он сидел сейчас передо мной, словно ждал начала сеанса в кинотеатре. Пальцы не суетились, губы и щеки не дергались. Не каждый нормальный так себя сможет вести после случившегося.

Меня заинтересовали его уши: оттопыренные, словно с другого черепа. Их дизайном занимался явно не тот, кто рисовал все остальное. Говорят, такая форма раковин является признаком тонкой организации души, недюжинного интеллекта. Ну-ну…

Внезапно меня осенило: где-то я уже видел этот покатый лоб, эту поперечную морщинку на переносице, этот подбородок с ямкой посредине…

– Почему вы ничего не спрашиваете? – не выдержал он наконец. – Не пора ли начинать? Время-то идет!

– Во-первых, за вами наблюдаю и делаю выводы, это иногда информативней любых слов, – приоткрыл я завесу тайны, нажимая кнопку на диктофоне. – А во-вторых, скоро подойдут мои коллеги, все же экспертная комиссия должна состоять из трех специалистов, а не из одного. Вот их-то я и жду.

– А я голову ломаю – для кого еще два стула?! Хорошо, а записывать-то зачем? – он кивнул на диктофон.

– Видите ли, я никогда не слышал, как плачут компьютерные мальчики, тем более – в животе молодого мужчины. Надеюсь, вы не против?

– Вот вы о чем, ну да, ну да, – расслабился он, улыбнувшись. – Должен вас разочаровать. Они успокоились и вряд ли сегодня подадут голос. Когда это случится, я вас приглашу послушать. Только для этого диктофон придется приложить к самому животу. Это как сердцебиение у плода, лучше один раз услышать…

– И давно они у вас кричат?

– Как только у меня появился первый компьютер, с тех пор… Значит, где-то лет пятнадцать. Иногда довольно громко, мне кажется, даже соседи слышали их крики.

– Давайте познакомимся, меня зовут Илья Николаевич, я врач-психиатр. Как мне к вам обращаться?

– Можно называть меня Костей, можно даже на «ты»… Мама в детстве звала Костиком, мне это нравилось, – он вдруг соединил ладони под подбородком, словно собрался прочитать молитву. – Но с тех пор прошло много лет, и назад вернуть ничего нельзя. Время неумолимо движется…