Широка страна моя родная - [12]
Это был кошмар: горели люди на плацу, горящая жидкость стекала по стенам казармы, полыхало внутри неё. Разлетались брызги крови при попаданиях в людей свинца. Особенно страшно было видеть, что происходило при стрельбе из ДШК, пули которого в буквальном смысле того слова отрывали руки и ноги.
Где-то в литературе попадалось выражение «упоение боем». То есть восторг, наслаждение им. Чем, бл…дь, наслаждаться и восхищаться? Криками боли, тяжёлым запахом крови, горящей плоти и, простите, человеческого говна? Не надо морщиться от слов правды! Когда пуля в живот попадает, наружу летят брызги вовсе не духов «Ландыш»! Да и нередко организм, умирая, пытается избавиться от лишних жидкостей и… более густых субстанций. Каким же психом и моральным уродом быть, чтобы балдеть от всего этого?!
Чёрт! Дофилософствовался! Кто-то с сейнера резанул нам по фальшборту, и десятисантиметровая щепка, отбитая пулей от кромки доски, пробила насквозь правую щёку. В воду её! Хорошо, не в лоб или в бровь: кровь глаза не заливает! А ту, что в рот течёт, выплюнуть можно. Туда, где только что вспыхивали огоньки выстрелов, летит граната из подствольника. Только почему взрывов два и не один?
— Я тебе что сказал? Не высовываться из каюты! — рявкнул я на Наташу, прячущуюся за мачту. — А ну, быстро вниз!
Опять стреляют с сейнера. Чёрт, туда бы очередь из ДШК влепить! Чего он, кстати, молчит?
Возле пулемёта тёмным кулём лежит Носов, а с пулемётной лентой уже возится Райзман, которому тоже приказано было оставаться в каюте. Я достреливаю трёхпатронными очередями второй магазин, чтобы позволить Семёну Марковичу вставить ленту, и басовитое «бу-бу-бу-бу» разносит в клочья стальной борт сейнера в том месте, где укрывался стрелок.
Пальбы уже почти не слышно, но что это за металлический визг? Второй сейнер, почти не пострадавший от нашего огня, отползает от пирса задним ходом. Сейчас покажется кормовой пулемёт, установленный на надстройке за ходовой рубкой…
Один за другим в район дымовой трубы ложится пара ВОГов.
— Бойко, Семён Маркович! Огонь по ходовой рубке! Разнесите её, чтобы они уйти не смогли!
ДШК и «зушка» в три ствола дырявят ходовую рубку решившего сбежать сейнера, а я забрасываю ВОГами надстройку для входа в нижние помещения, на которой сверху установлен носовой пулемёт.
Всё. Закончились ленты и у ЗУ-23-2, и у ДШК. На сейнере, продолжающем пятиться задом, несколько очагов пожара. С него уже никто не стреляет. Пожалуй, бой закончен, осталось провести зачистку. Но для начала — разобраться, что у нас с потерями…
Остров Тонкий, 36 год, 32 июня, пятница, 10:05
— Не дёргайся!
— Так больно же!
— А когда попало — не больно было?
— Когда попало — не очень. А когда спиртовым тампоном протирать начала — да.
Выглядел я, конечно, первостатейным зомби: морда и шея до самого ворота в кровищи из пробитой щеки. Губы и подбородок — тоже красные от сплёвываемой крови. Камуфляж — в бурых пятнах. Но досталось мне гораздо меньше, чем, скажем, Носову с простреленным плечом или Осинцеву с оторванными двумя фалангами среднего пальца левой руки. Матрос сейчас без сознания: похоже, пулей раздробило кость. А капитан, лицо которого ещё и выбитыми стёклами рубки поцарапало, только морщится и пытается шутить:
— Во, блин, ранение! Теперь даже «фак» никому не покажешь, смех один получится!
Наташа, перебинтовав наскоро Носова и Вадима Григорьевича, залепила мою дыру в щеке пластырем.
— Нам на берег пора, Вадим Григорьевич!
— Тогда, Николай Валерьевич, поднимайте якоря, будем этого монстра обходить.
Он кивнул на качающийся у пирса сейнер.
Пока «Удача» самым малым ходом обходила судно, захваченное заключёнными, я связался с Дежнёвым. У него был один погибший, но Семён пообещал прикрыть нас с Наташей, когда мы на зачистку выдвинемся.
Вблизи картина ночного побоища, освещённая редкими фонарями, полыхающим пожаром и начинающимся рассветом, выглядела ещё более ужасающе. Раненых среди нападавших было немного, и я, воспользовавшись опытом американских копов, быстро стягивал руки пластмассовыми стяжками каждому, кто подавал хоть какие-то признаки жизни, пока Наташа контролировала окрестности.
Из двенадцати человек, державших оборону в казарме, в живых осталось четверо: раненый в грудь и обгоревший Шестаков, а также три пограничника. Они успели выбраться сами и вынести Алексея. Но каждый требует перевязки, кто руки, кто ноги. Так что прихваченные нами бинты и пару шприц-тюбиков обезболивающего из неприкосновенного запаса мы тут же использовали.
— Николай, осторожнее! — заговорила голосом Ивана Андреевича рация в кармане бронежилета. — Какое-то движение вверх по склону. Выше караульного помещения. Мне плохо видно.
Я надвинул на глаза ноктовизор, и сразу всё стало ясно. Двое пытались раздвинуть колючую проволоку, чтобы вырваться с территории погранпункта.
— Поднять руки! Выходить по одному! — рявкнул я.
Люди замерли, но выполнять приказ не спешили. Тогда я всадил трёхпатронную очередь в землю в метре от них.
— Я сказал: поднять руки и выходить!
Вместо этого оба припали к земле, и трижды рявкнул ПМ.
Ах, вы ж суки! Стрелок уткнулся лицом в землю, получив в лоб не менее одной пули.
Не все переселенцы прибывают на Землю Лишних по необходимости, случайности либо зову души. Есть и те, кто идёт по заданию, о котором не должен знать Орден. Их ждёт море и... три миллиона человек.
В результате вспышки Сверхновой экипаж и пассажиры звездолёта вынуждены были осваивать дикую планету. Их общество за несколько сотен лет регрессировало до уровня раннего средневековья.В книге описаны приключения молодых людей, будущее которых связано с посвящением в рыцари. Кроме преодоления множества препятствий, главному герою, обладающему необычными способностями, нужно разгадать загадку судьбы своего отца, умершего много лет назад.
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Они охотятся на нас… В мире существует много легенд о вампирах. Но теперь они становятся реальностью. Человечество под угрозой. Загадочная болезнь распространяется по земному шару и превращает людей в сильных и неудержимых монстров, которые скрываются среди нас. Они больше не люди. Они – новое звено в пищевой цепочке. Перед вами хроника первой войны с вампирами. От жестоких убийств, совершенных нулевым пациентом, до полномасштабных сражений с вампирскими террористическими организациями. Истории о самой страшной войне, с которой когда-либо сталкивалось человечество.
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Что делать если ты попал? Конечно следовать инструкциям! И пусть каждый день приносит всё новые чудовищные открытия и ужасающие разочарования, ты со всем справишься. Ведь инженер это значит легкость и широта мысли, непринужденность переключения от одной инженерной области в другую, и вообще от техники и электроники к биологии и зоологии. Тебе надо всего немного времени и никто и ничто не рискнёт встать у тебя на пути. Если только это время у тебя есть...
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Смерть – не всегда конец, а рай и ад – не единственные варианты существования в посмертии. Что делать человеку, попавшему в такой вот другой, неожиданный вариант, если тот его совсем не устраивает? Как действовать в непонятной ситуации, в которой почему-то никто не спешит объяснять, кто ты теперь вообще такой, где находишься, и как отсюда выбираться? А редкие встречи с твоим тюремщиком, который по какой-то причине называет себя наставником, только рождают новые вопросы.