Шимпанзе горы Ассерик - [99]

Однажды вечером мы обнаружили прямо над кроватью Джулиана змею, обвившуюся вокруг бамбукового шеста. Это была одна из разновидностей кобры, достигавшая в длину более метра. Джулиан принес мачете и, пока я светила фонарем, медленно приблизился и одним ударом отсек змее голову. Потом он взял палку, подцепил с ее помощью извивавшееся обезглавленное тело и отнес его на плато. Разбуженная суматохой Юла слезла с помоста. Я посадила ее на лестницу, и она вроде бы взобралась наверх, но уже через десять минут снова появилась возле моего окна. Я сделала вид, что не замечаю ее. Однако Юла не уходила, и мне пришлось взять ее на руки и отнести на помост. Через час я вышла на улицу: устроившись на сухих листьях, Юла спала возле моего окна. Я побранила ее и снова отнесла к лестнице. Она с явной неохотой взобралась наверх и улеглась на помосте. Этот случай встревожил меня: мне не понравилось, что Юла может спокойно проводить ночь на земле.

Следующие недели, прежде чем лечь спать, я регулярно проверяла, где ночует Юла, и несколько раз обнаруживала ее внизу, хотя незадолго до этого видела, как она устраивалась на помосте. Как отучить ее от столь опасной привычки? Как объяснить ей, что, находясь на земле, она может подвергнуться нападению скорпионов, змей или стать добычей гиен и других притаившихся в ночной тиши хищников?

Я вспомнила историю со стручками и решила использовать тот же прием, шаг за шагом воссоздавая опасную ситуацию. Несколько месяцев назад я нашла на плато высохший череп буйвола. Все шимпанзе панически боялись его, и как-то раз мне даже пришлось прикрепить его к лендроверу, чтобы отпугнуть Уильяма, который повадился ломать машину. Однажды вечером, обнаружив Юлу на земле во время очередного обхода, я не стала ее будить, а вернулась в хижину и попросила Джулиана помочь мне. Я нарядила его в полосатое одеяло и дала в руки череп буйвола, который он должен был держать перед собой, подсветив снизу для устрашения фонарем. Вдобавок я вручила ему свисток, чтобы он мог издавать звуки, не опасаясь быть узнанным. Джулиан должен был незаметно подкрасться к Юле и, находясь от нее на небольшом расстоянии, начать потихоньку свистеть. Мне хотелось напугать ее, но не до бесчувствия. После того как Юла проснется, Джулиан, следуя моим инструкциям, должен изобразить, что хочет напасть на нее.

Выпроводив Джулиана из хижины, я вышла вслед за ним. Вскоре я услышала негромкие звуки свистка и отчаянный вопль Юлы. Я бросилась к ней, взяла на руки и побежала к лестнице. Джулиан мчался за нами по пятам. Прижав Юлу к себе и притворившись смертельно напуганной, я стала карабкаться вверх. Джулиан остался внизу, приплясывая у подножия лестницы. Юла, Пух и Бобо принялись громко лаять, угрожая чудовищу, которое стало отступать в сторону плато и вскоре скрылось в темноте. Я уложила Юлу в гнездо и, изображая, что все еще нервничаю, поспешно спустилась вниз.

Через две недели, когда Юла опять решила улечься на земле, чудовище вернулось снова. После второго урока Юла наконец поняла, что с наступлением темноты нужно оставаться в гнезде или на помосте.

Однажды вечером, как раз в тот момент, когда я собралась умыться, ниже по ручью раздались крики диких шимпанзе. Судя по голосам, обезьян было довольно много. Они лакомились стручками на деревьях, растущих вдоль ручья. Я спряталась и стала наблюдать за ними, но ничего, кроме рук или пучка темной шерсти, разглядеть сквозь листву не могла. Мне были хорошо слышны звуки пищевого хрюканья, я даже несколько раз уловила, как скулят или кричат молодые шимпанзе. Потом вдруг с удивлением обнаружила, что обезьяны начали устраиваться на ночлег, не опасаясь столь близкого соседства с лагерем. Подождав, пока утихнут все звуки, связанные с сооружением гнезд, я пустилась в обратный путь и, придя в лагерь, увидела, что куда-то исчез Уильям.

На следующий день я поднялась очень рано, чтобы, заняв выгодную позицию, понаблюдать, как проходит подъем у диких шимпанзе. Стояла кромешная тьма. Мы с Джулианом, освещая себе путь фонариками, спустились в овраг и выбрали место неподалеку от деревьев, где гнездились шимпанзе. Вскоре они стали просыпаться, но было по-прежнему темно, и мне пришлось довольствоваться звуками. Сначала я услышала хор уханий, потом громкий стук, после чего вся группа начала двигаться вниз по ручью. Внезапно я замерла — мне отчетливо послышался кашель Уильяма, которым он обычно выражал свою покорность, приближаясь к старшему по рангу. Через некоторое время раздался новый приступ кашля, на этот раз более громкого и завершившегося отрывистым криком. И снова я могла поклясться, что узнала голос Уильяма.

Подождав немного, я осторожно пошла за обезьянами, стараясь держаться на расстоянии. Однако шимпанзе двигались быстро, а мне все время приходилось заботиться о подходящем укрытии, и я безнадежно отстала от них. Уильям вернулся только к вечеру и в изнеможении плюхнулся на холм термитника. Он выглядел очень усталым, и, хотя я не могла утверждать, что он провел день с дикими шимпанзе, вид у него был такой, словно он вернулся после долгого странствия.