Мишкохрюши тем временем и правда добежали: один до дедушки, уже впитавшего свою добычу и превратившегося из копья в нормального чукчу, а второй — до почти распущенной на ниточки пакости, в которой жужжал наложник. Его мишкохрюша деловито пробрался в самый центр поредевшего тумана и цапнул стрелку зубами за хвостовое оперение. И зачмокал, обсасывая с него лишние нитки.
Шило странно завибрировало, и по мне прилетело комком эмоций из непонимания и неудовольствия.
«Куда… а мелким?!» — раздалось будто из-под воды.
— Очистим, прокачаем, и сэвен домой возьмете, для детей, — кажется, бабушка тоже услышала его недовольство. — Не жадничай, лопнешь. Сложи лишнее в сэвен, никто не отберет.
«Ум-м-мч…» — сказал прожорливый стрелк и перестал дергаться.
Скорп:
Вернулись мы в ярангу (я уловил, что шатер так называется) тем же путем, разве что намного быстрее да шумно. В крови Мастера бушевал адреналин и часть переработанной мной скверны, что заставляло ее чуть ли не подпрыгивать на ходу и напевать какие-то песенки. Да, хорошая охота… Только странная, до ужаса странная.
Начнем с того, что никакого задания мы не брали. Просто пошли и сами выбрали — на кого и в какое время будем охотиться. Мало того, я даже охотой как таковой это не чувствовал! Такое ощущение, что тварей скверны держали как домашний скот, в огороженном загоне из складки реальности, откуда они не могли и шагу в сторону ступить! Нормальные твари уже давно бы покинули безлюдное место и полетели паразитировать на разумных и расти.
От всех этих странностей пухла голова. Клан, который укрывает скверну от совета призмы и «пасет» тварей? Нет, ржу вам в зад, вы что, шутите? С криминальной планеты в криминальный клан? С другой стороны, ничего плохого они тоже не делают… просто дикая община, со своими законами и методами, странными, как та шкура, но вроде работающими. Не вымерли же окончательно… так что выжить мы тут с детьми, может, и сможем, но на призму путь снова будет заказан, и остальных с таким кланом я точно не вытащу. А Лакоста об этой общине знают? Ржа… как все сложно-то…
Пока мысли роились в моей голове, сам не понял, как снова оказался голый, лежащий ничком на уже знакомой шкуре в странном конусовидном шатре у горящего очага. Эм… мы что, только в таком комплекте и будем сексом заниматься? Я, Мастер и олень? Без оленя вообще табу? Ну, слава прародителям, в этот раз хотя бы без примитивных музыкальных инструментов.
Для дикарской хижины вокруг было неожиданно просторно, чисто и очень приятно пахло какими-то травами. Марина сидела здесь же, на шкуре, положив мою голову себе на колени. По теням от очага, скачущим по стенам, было понятно, что глава этого дикарского клана что-то делает над моей спиной, отчего по позвоночнику пробегают волны тепла. Ну, вроде секса на глазах у здешней старейшины на опостылевшей шкурке не предвидится, и то скверна.
В сторонке покачивалось странное существо, вытянувшее из меня всю лишнюю энергию, которой я с непривычки наглотался так, что чуть каналы себе не порвал. Это живое-неживое, деревянное и пушистое подлезло ко мне под бок и уткнулось в подмышку влажным круглым носом, похожим на большую пуговицу. И сопело там, иногда очень щекотно и мокро вылизывая меня маленьким проворным языком. Это вообще ни в какую ржу не лезет! Живой куб! В смысле — хран кубов, который бегает за тобой сам и еще лижется. Может, я просто попался чернюкам и на мне испытывают галлюциногены? Осушать-то меня уже поздно, ядро давно стабилизировано — перерос. А вот на эксперименты пустить вполне могли.
И тут, словно опровергая мою мысль о сновидениях, мне пониже поясницы воткнули иглу! Да еще намазанную чем-то, ржа побери, щипучим до невозможности! А на мой заглушенный вопль и попытку вскочить отреагировали по-своему и сунули обратно мордой в уже ненавистную шкуру. Разве что Марина ласково обхватила мою голову и принялась гладить, утешая, а ходячий куб запищал и стал с новой силой вылизывать.
Через несколько секунд бабка, которая и тыкнула меня в зад иголкой, прокомментировала:
— Терпи, аднака, править буду. Будешь нашего рода, все болячки уйдут, расти начнешь, развиваться. Хорошая стрела будешь! Сильный охотник, плодовитый муж. Терпи.
Уй! А оно мне надо?.. Уй, плодовитым быть, ржа. Вот же ж-ш-ш, с какой ржи, с-с-с, так больно-то от этой мелкой хрени! С-с-с, чтоб вам цвирк хозяйство перегрыз!
Но чуть погодя я перестал мысленно материться, потому что тело наполнилось странными ощущениями, а боль почти перестала чувствоваться. Мне вдруг показалось, что я долго сидел скрючившись в какой-то тесной клетке, а теперь она исчезла, и я могу разогнуться. Но очень медленно… потому что затекшие мышцы отзываются колкими судорогами и мурашками. Это было одновременно больно, непривычно, страшновато и необъяснимо приятно.
— Хорошо, аднака, но хватит пока, — донесся как через вату голос бабки. — Давай, Мариенвыт, твоя очередь. Связь вам поставить надо. Рядом ложись.
— Мастер… — зевнув, позвал я. — Если сейчас снова придется проводить ритуал с бубном, я боюсь, усну прямо в процессе. Делайте со мной что хотите, только не будите, ладно?
