Шикаста - [42]

Следовал я сегодня улицами города, стоящего на месте Круга. Кучей косятся строения, кривятся проулки, дырявые навесы торговцев столпились на рынках. Ни мастерства, ни знания не заложено в эти постройки, ни намека на здравый смысл. А лица на улицах, внутри строений и возле них! Купцы, содержатели притонов, менялы, иные достойные горожане… Как они обходятся друг с другом, как эти жертвы общаются между собой! Как будто рок их — приглашение обманывать, лгать, убивать, рассматривать каждого встречного как источник наживы. Как будто они живут на вражеской территории без надежды на лучшее.

Есть, правда, в этом месте и те, кто знает, что ждет их в будущем воздаяние. Но их очень немного.

Я сидел в точности в том же месте, где когда-то виделся с Джарсумом и другими гигантами, когда услышали они свой приговор и весть о судьбе Роанды. Там, где стояло их здание, окруженное теплыми камнями их города, сейчас узкая улочка, облепленная грудами сотворенного из грязи и обожженного на солнце кирпича, сложенного в нелепые конструкции, и фасады домов столь же уродливы, как и лица их владельцев, и нутро их столь же уродливо, как и мысли населяющих этот город людей.

Не найдешь в этом городе пары глаз, которые глядят на вас искренне, без подозрений и страха, ищут в вас родство, а не отчуждение, выражают добрые чувства, а не вражду.

Ужасен этот город! Спросите ваших послов — они расскажут, что не лучше и другие города. В каждом вражда, направленная в себя и наружу. Жители все сплошь обманывают, враждуют, воюют, заключают договоры, размышляя, как и когда их нарушить, когда предать; они крадут друг у друга стада, имущество, захватывают людей и обращают их в рабство.

Есть богатые среди этих людей, но их мало, а остальные рабы и слуги, и пользуются ими, как скотом.

Женщины же — рабыни своей женственности, и дети для них менее важны, чем восхищение мужчин.

Мужчины трактуют женщин по красоте их, а дети для них — лишь инструмент и средство для продвижения своего имени, для увеличения имущества.

Секс их вымучен, изломан. Из-за отчаяния, вызванного краткостью их жизни, секс их пожран леденящий скудостью и алчностью пылающей.

Что делать с ними?

Что можно с ними сделать?

Как с ними поступать?

Только так, как следовало поступать с детьми Шаммат, блудницы позорной и постыдной…

Друг мой Тофик пустился в странствие к Северо-Западным Окраинам, сказав, что видеть более не может этого города.

Я и ваш постоянный представитель Уссел оставили города, отправившись в долины к пастухам. Мы странствовали от племени к племени, общались с людьми безыскусными, откровенными, живущими естественными потребностями и заботами. Я нашел потомков Давидовых, и они оказались честными, гостеприимными, а главное — открытыми истине.

Мы остались с племенем, более всего выделяющимся этими чертами, жили при них, как обычные странники, и когда с ними достаточно сблизились и они предложили нам остаться у них навсегда, открылись этим людям, сообщили, что мы «не отсюда», что мы посланники. Они называли нас господами и государями, и эти титулы сохраняются в их преданиях и песнях.

Мы сказали им, что, если они будут строго следовать определенным правилам, сохраняя в памяти своей и своих потомков, что правила эти завещаны им господами, богами, то будут они спасены от дегенерации, от растления городского, к которому они и сами относились с отвращением, что дети их будут сильны и здоровы и не станут ворами, убийцами и лжецами. Эта сила, здоровье, связь с божественными источниками сохранятся до тех пор, пока будут соблюдаться завещанные нами правила.

Мы сообщили им пересмотренные правила существования: умеренность, воздержание от роскоши, простота, внимательность к ближним своим, недопустимость их порабощения и эксплуатации, забота о животных, забота о земле, а прежде всего кротость и послушание. Готовность внимать словам нашим.

Мы открыли самому уважаемому в их племени, по их понятиям уже весьма старому, что в жилах его течет «кровь богов» и потомство его всегда близко к богам пребудет, если будет ходить путями верных.

Мы сделали возможным рождение у него двух сыновей, обоих облучили вибрациями Канопуса.

Затем мы вернулись в города, проверить, не найдем ли мы кого достойного. В каждом городе обнаружили мы очень малое число индивидов, открывших нам слух, и велели им покинуть города эти с теми, кто их послушает.

Снова отправились мы в степи к старику и стадам его. Дети его уже родились к тому времени. Мы сообщили старцу, что кроме его семьи, его племени и немногих иных избранных скоро никого в живых не останется, ибо города будут разрушены за злобность их. Ибо подпали они под врагов Господа, которые во все времена замышляли против Господа и улавливали сердца и умы созданий.

И он взмолился перед нами.

Другие добрые люди, которые из городов, тоже взмолились перед нами.

Не хочу на этом задерживаться.

Убедившись в безопасности тех, кого следовало спасти, мы дали сигнал космофлоту, и города в единое время перестали существовать.

Пустыня легла там, где цвели города.

Плодородные места с богатыми городами стали опаленной пустыней, над которой воздымаются столбы горячего воздуха, ибо нет там ни деревьев, ни травы, ни листка зеленого.