Шикаста - [13]
Город Круг заявил о себе тихой мелодией. Я сначала услышал город и лишь потом, всмотревшись, обнаружил его строения. Гармония математики выплеснулась в мелодию, поглотившую меня, чуть не заставившую забыть о происках Шаммат. Мелодия притягивала не меня одного: к городу стремились животные, вслушивались, замирая на долгие минуты, лениво бродили вокруг. Я расположился на отдых под большим деревом, привалился спиной к его стволу и вскоре проснулся в окружении семейства львов: трех взрослых и нескольких малышей, каждый из которых превосходил меня размерами. Взрослые улеглись рядом, задумчиво глядя на меня янтарными глазами, малыши принялись возиться, прыгали через меня, кувыркались, пока взрослые их не отозвали.
Лес редел, между деревьев появились каменные конструкции. Давно я не видел Камней, с интересом осматривал выполненные из них правильные геометрические построения. В камнях вокруг других городов, которые я проходил или огибал, толпились привлеченные их гармонией животные, но здесь, возле Круга, они остерегались туда заходить. Музыка, если это слово можно применить к звуковому фону камней, здесь звучала слишком громко, зверье как будто натыкалось на невидимый забор. На птиц, впрочем, запретительное действие этой незримой изгороди не распространялось, их пение и чириканье вплеталось в мелодию камней.
Проход сквозь каменный пояс мне удовольствия не доставил. Там уже чувствовалась подступающая болезнь. Но Камни сплошным кольцом окружали Круг и вывели меня к спокойной реке, кольцом охватывавшей город. Ее рукава сначала расходились, обнимая городскую застройку, затем сливались в обширном озере, из которого вытекали два потока — на восток и на запад. На берегу реки ожидали ялики, скифы, каноэ, и я без проблем переправился через реку. На противоположном берегу музыка Камней смолкла. Сменившее ее молчание оказалось такой глубины, что поглощало звуки шагов, стук строительных инструментов, голоса.
На берегу перед закруглением построек раскинулись огороды, окружавшие город. В них трудились огородники, мужчины и женщины, естественно, не обратившие на меня никакого внимания, ибо я ничем от них не отличался. Облик их производил приятное впечатление: выразительные смуглые лица, открытые воздуху конечности, одежда по преимуществу синего цвета. Синий здесь преобладал не только в одежде, прекрасно сочетаясь с голубизной безоблачного неба.
В городе Круге не было ничего некруглого. Круглый в плане и четко очерченный, он не мог разрастаться за свои границы. Круглы его постройки, накрытые полусферами куполов; цвета стен и кровель нежные пастельные, кремовые, розоватые и голубоватые, желтоватые и зеленоватые, оживляемые ярким солнцем. Город окружала кольцевая дорога, обсаженная деревьями, вдоль которой тянулись огороды. Народу на улицах немного. Раз я заметил группу беседующих в саду, и снова привлекли мое внимание их сила, здоровье, спокойная уверенность. Эти люди не выглядели слабее огородников, так что напрашивался вывод об отсутствии различий между физическим и умственным трудом. Не останавливаясь, я поприветствовал их, и они ответили на приветствие. И снова я обратил внимание на здоровый блеск их коричневой кожи, на их большие, по большей части карие глаза. Все женщины тут были с длинными, чаще каштановыми волосами, украшенными цветами и листьями. Одежда в основном состояла из брюк и туник, синих с белой отделкой.
Облик города менялся. На очередной изогнутой улице, более оживленной, я увидел множество лавок, открытых рынков, торговых палаток и ларьков. Эта улица оказалась тоже кольцевой, идущей по всему городу параллельно первой кольцевой, которую я уже миновал. И на всем своем протяжении она была полностью посвящена торговле. Еще здания, еще улица, полная ресторанов, садов, кафе. Народу много, чуть ли не толпы, но толпы жизнерадостные, дружелюбные. Кажется, сам воздух здесь пропитан юмором, и никакой суматохи. Несмотря на неизбежный шум, глубокая тишина, поразившая меня с самого начала, не нарушается, внутренняя музыка не гаснет, звучит без помех. Гармония сохраняется. Новые улицы, тоже кольцевые. Я приближаюсь к центру, но не замечаю признаков помпы, грандиозности, мании величия, свойственных дегенеративной болезни. Здания в центре столь же пропорциональны, сложены из того же золотисто-бурого камня, что и на окраинах. В этом городе ребенок, привезенный на экскурсию родителями, не почувствует себя в чуждой среде, не ощутит себя ничтожеством рядом с подавляющими гигантоманией сооружениями, не ощутит себя раздавленным пятою Авторитета. Напротив, во всем полное соответствие, равновесие между личностью и средой.
Акклиматизацию я не завершил, на меня накатила печаль, и не мог я с нею совладать. Усевшись возле круглого бассейна, в центре которого бил фонтан, я наблюдал за играющими детьми, за болтающими женщинами, беседующими мужчинами, за смешанными группами из женщин и мужчин. Народ стоял, сидел, прогуливался. Жара смягчалась фонтанами и цветами, легкий воздух плато проветривал легкие. И все пропитывал ясно читающийся подтекст Необходимости: приливы и отливы, вибрации Смычки, обнимавшие население и город, реки и озера, плато и всю планету.
Дорис Лессинг получила Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: «Повествующей об опыте женщин, со скептицизмом, страстью и провидческой силой подвергшей рассмотрению разделенную цивилизацию». Именно об опыте женщин и о цивилизации, выставляющей барьеры природному началу, пойдет речь в книге «Бабушки». Это четыре истории, каждая из которых не похожа на предыдущую.Новелла, давшая название всей книге, — самая, пожалуй, яркая, искренняя, необычная.Что делать женщине, которая любит сына подруги? Природа подсказывает, что надо отдаться чувству, что никогда она не будет так счастлива, как в объятиях этого молодого человека.
Гарриет и Дэвиду с самого начала удается осуществить прекрасную мечту всех молодоженов: у них есть большой и уютный дом, стабильный доход, четверо счастливых и прелестных ребятишек и куча любящих родственников. Каникулы в их доме — изобильные праздники жизни и семейного счастья. А потом у них появляется пятый ребенок, ничего сверхъестественного… Но вот человек ли он?
Марта Квест, молодая романтичная идеалистка, бунтует против сложившегося монотонного уклада жизни. Ей хочется читать взахлеб, мечтать о несбыточном и танцевать до упаду. Ей хочется дать волю инстинктам в поисках мужчины своей мечты.«Марта Квест» — роман, переведенный на все европейские языки и выдержавший несколько десятков изданий. Книга, принесшая Дорис Лессинг, нобелевскому лауреату по литературе за 2007 год, мировую известность.
Британская писательница Дорис Лессинг – лауреат Нобелевской премии по литературе за 2007 год. Она обладает особым женским взглядом, который позволяет ей точно и в то же время с определенной долей скептицизма писать о разобщенности современного мира."Лето перед закатом" – роман, погружающий читателя в глубины расстроенной психики и безумия. Героиня романа – привлекательная женщина балзаковского возроста, оказывается оторванной от привычной жизни.
Роман известной английской писательницы, лауреата Нобелевской премии Дорис Лессинг рассказывает о древней женской общине, существовавшей в прибрежной полосе Эдема. Женщины этой общины не знали мужчин и в них не нуждались. Деторождение управлялось лунным циклом, рожали они исключительно девочек. И вот появление на свет странного ребенка - мальчика - угрожает разрушить гармонию их существования…
Саре Дурхам шестьдесят пять лет, и она уже не ждет от жизни никаких сюрпризов. Однако все меняется, когда экспериментальный театр, в котором работает Сара, решает поставить пьесу о Жюли Вэрон, красавице квартеронке, жившей в XIX веке. Один из лучших романов знаменитой английской писательницы Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской премии за 2007 год.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
Повесть «Сентиментальные агенты в Империи Волиен» является пятой книгой знаменитой «космической» пенталогии Дорис Лессинг, повествующей о противоборстве трех могущественных космических империй — Канопуса, Сириуса и Путтиоры.Социальная сатира в духе Вольтера и Свифта.
Роман «Браки между Зонами Три, Четыре и Пять» является второй частью пятитомной космической эпопеи «Канопус в Аргосе: Архивы». Он повествует о том, что может произойти, если миролюбивое процветающее государство, которым управляет кроткая женственная королева, объединится с военизированной империей, во главе которой стоит мужественный, но жестокий король.Одно из лучших произведений Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской премии в области литературы за 2007 год.
Повесть «Создание Представителя для Планеты Восемь» является четвертой книгой знаменитой «космической» пенталогии Дорис Лессинг, повествующей о противоборстве трех могущественных космических империй — Канопуса, Сириуса и Путтиоры.
Роман «Сириус экспериментирует» является третьей частью знаменитого «космического» цикла «Канопус в Аргосе: Архивы», в который входят пять произведений, повествующих о противоборстве крупнейших космических империй — Канопуса, Сириуса и Путтиоры.Одно из лучших произведений Дорис Лессинг, лауреата Нобелевской премии в области литературы за 2007 год.