Шифр фрейлины - [10]

В новых испанских владениях Эрнан Кортес повидал много интересного. Приходилось встречать статуи, украшенные драгоценными камнями, а однажды в парковой зоне он даже прошелся по дорожке, выложенной золотыми плитами. Однако ни у кого из аборигенов не возникало даже мысли отковырять кусок благородного металла. А все потому, что золото для туземцев имело иную, чем для европейца, ценность. Но сейчас при виде такого количества золота стоимостью многие тысячи пиастров глаза конкистадора вспыхнули лихорадочным блеском.

– И это все… королю? – с придыханием спросил Кортес.

– Да. Это вашему императору, – перевела Малинче.

– А это наш самый главный подарок, – произнес посол.

Индейцы пододвинули третий сундук и аккуратно вытащили из него человеческий череп, сделанный из куска горного хрусталя, и поставили на землю.

– Он принесет тебе удачу.

Огромные рубины, вставленные вместо глаз, вспыхнули багровым светом и, казалось, хотели разглядеть, что прячется на темной стороне души конкистадора.

Эрнан Кортес невольно нахмурился: божку удалось разгадать его в полной мере.

– Кажется, этот череп на меня за что-то сердит, – насупившись, произнес он.

Малинче перевела. Беспристрастное лицо индейца дрогнуло в чуть заметной улыбке:

– Наоборот. Это означает, что он принял тебя как своего хозяина. Теперь он твой. Это подарок нашего великого императора. Идол защитит тебя от всех опасностей. Если ты его сейчас не уронишь…

Командор Кортес внимательно посмотрел на хрустальный череп. Теперь глаза божка показались ему не столь суровыми. Кажется, он сумел найти с ним общий язык. Если разобраться, то у него с ним было много общего: оба привыкли повелевать людьми. Не считаясь с жертвами.

Кортес взял божка в руки и к своему немалому удивлению почувствовал на своих ладонях тепло, исходящее от его гладкой поверхности. В этот момент, держа идола в ладонях, капитан Кортес осознал значимость подарка. От него, намоленного многими поколениями жрецов, исходила какая-то мистическая сила, которая, казалось, прожигала кожу на ладонях, заставляя Кортеса отпустить череп, и ему пришлось, крепко стиснув зубы, проявить волю, чтобы удержать дар. Вскоре командор почувствовал, что жар ослабевает, а потом тепло сделалось приятным. Эрнан прошел испытание. Языческий бог принял его всецело и теперь стоял на его защите. А с его помощью он сумеет не только уцелеть среди враждебных племен дикарей, но завоевать их богопротивное государство. И когда-нибудь этому божку отыщется среди фамильных реликвий достойное место.

– Как его зовут? – спросил Кортес.

– Это бог огня, – ответил индеец. – Он будет полезен такому великому воину, как ты. Этот бог способен на многое, он может сделать обычного солдата военачальником, а военачальника – великим полководцем, доблесть которого переживет века.

– О да, теперь я понимаю. Ваш бог попал в надежные руки. Обещаю, что скучать со мной ему не придется.

– Он признал тебя, – произнес посол. – Иначе ты не сумел бы удержать его в руках. Никому из нас сделать это было не под силу.

Капитан Эрнан Кортес осознал, что ему никогда и ничего так сильно не хотелось, как в этот раз, – заполучить языческого бога. Они нашли друг друга: два разбойника, два непримиримых воина. И если им суждено погибнуть, так только вместе. Предложи сейчас конкистадору поменять целый караван лам, груженных золотом, на хрустальный череп с рубиновыми глазами, он с негодованием отверг бы подобную сделку.

Аккуратно поставив подарок на раскладной стол, Кортес сказал:

– Передайте своему владыке, что я чрезвычайно польщен тем уважением, которое он мне оказывает.

– Наш великий владыка сказал, что вы получите еще три сундука с золотом, если не войдете в город Теночтитлан.

За пятнадцать лет пребывания в Новом Свете Эрнан Кортес сумел научиться азам дипломатии. Иногда приходится говорить одно, подразумевая при этом совершенно другое, а в памяти приходится держать третье. И чем шире улыбка, тем искуснее дипломат, тем больше возможности перехитрить даже самого искусного собеседника.

Выждав паузу, капитан заговорил:

– Передайте своему владыке, что я люблю путешествовать и специально прибыл из Старого Света, из Испании, чтобы полюбоваться его государством. Что же, я должен лишать себя подобной радости? Когда я вернусь домой, то должен буду рассказать своему королю: что я видел, что я слышал, о чем говорят люди в дальних землях. – Широко улыбающийся Кортес источал обаяние.

В действительности подразумевалось нечто противоположное: я прибыл из-за моря к вашему государству, чтобы бросить его к ногам испанского короля. И если вы с этим не согласитесь, то мне придется пройтись по вашим землям огнем и мечом!

Некоторое время ацтеки о чем-то негромко переговаривались, осмысливая услышанное. Затем вельможа Тиуакан, приложив к груди ладонь, вновь заговорил:

– Великий владыка Монтесума готов выплачивать вам дары ежегодно, если вы не войдете в его город, – произнес он после короткой паузы.

Возможно, что ацтеки были не самыми искусными дипломатами, но торговаться они все-таки умели.

– Малинче, переведи ему вот что… – сказал конкистадор женщине, с готовностью наклонившей к нему голову. – Мне бы не хотелось лишать себя радости увидеть вашу прекрасную столицу. – С лица Кортеса не сходила приветливая улыбка. – Ваш великий владыка Монтесума оказал мне любезность и преподнес богатые дары. В ответ я хочу подарить ему тоже что-нибудь особенное.