Шибуми - [20]

Улыбнувшись, женщина придвинула свой стул поближе к мраморному чайному столику.

– Как вы предпочитаете пить чай?

Взгляд ее был спокойным и открытым. Разрез глаз явно восточный, но при этом зрачки их горели удивительным янтарным огнем с золотистыми искорками. Ханна никак не могла понять, кто же она по национальности. Все движения хозяйки дома, точные и изящные, выдавали в ней японку: однако кожа ее имела цвет кофе с молоком, а тело женщины, вырисовывавшееся под длинным китайским платьем с высоким воротом из зеленого шелка, несомненно, имело африканские очертания, особенно грудь и ягодицы. В то же время крупные губы и породистый носик хозяйки дома вполне могли принадлежать белой женщине. Она рассмеялась нежно и певуче и вдруг сказала весело:

– Да-да, я понимаю. Это действительно может сбить с толку.

– Простите? – ответила Ханна, смутившись, что женщина так легко прочитала ее мысли.

– Некоторые мягко называют таких, как я, “космополитами”, другие употребляют термин “полукровка”. Моя мать была японка, а отец, по-видимому, мулат. Он был американским солдатом, и мне так и не посчастливилось его увидеть. Налить вам молока?

– Что?

– В чай, – улыбнулась Хана. – Может быть, вам удобнее будет говорить по-английски? – спросила она, переходя на английский язык.

– Да, пожалуй, – согласилась Ханна, также переходя на английский, но произнося слова на американский манер.

– Я догадалась, откуда вы родом, по вашему акценту. Прекрасно. Будем говорить по-английски. Николай редко говорит на этом языке дома, и я боюсь, что немного подзабыла его.

Она действительно говорила по-английски с легким, едва заметным акцентом; не то чтобы она делала ошибки в произношении, напротив, она слишком старательно, а потому немного неестественно, заученно выговаривала каждое слово на чистейшем лондонском диалекте. Очень возможно, что она говорила так же и по-французски, однако Ханна, для которой этот язык не был родным, не могла этого заметить.

Зато она заметила кое-что другое.

– Столик накрыт на двоих, миссис Хел. Тут две чашки. Вы ждали меня?

– Зовите меня просто Хана. О да, вы правы, я ждала вас. Тот человек из кафе в Тардэ звонил сюда, спрашивая, может ли он рассказать вам, как до нас добраться. Потом мне позвонили, когда вы прошли через Абанс-д’о, а затем еще раз, когда вы дошли до Лишана.

Хана чуть-чуть улыбнулась:

– Николай устроил себе здесь отличную систему заслонов. Знаете, он не слишком любит неожиданности.

– О, вы мне напомнили! У меня есть записка для вас. – Ханна вытащила из кармана сложенный листок бумаги, который дал ей хозяин кафе.

Развернув его, Хана взглянула и рассмеялась своим нежным, мелодичным смехом.

– Это счет. Причем подсчитано все очень тщательно. Ах, эти французы! Один франк за разговор по телефону. Один франк за чашку кофе. И еще полтора франка – размер чаевых, которые вы должны были бы оставить. Боже милостивый! Неплохую сделку вы совершили! Мы имеем удовольствие принимать вас у себя всего лишь за три с половиной франка!

Она со смехом отложила в сторону бумажку со счетом. Затем, перегнувшись через столик, положила свою теплую, сухую ладонь на руку Ханны.

– Юная леди! Мне кажется, вы и сами того не замечаете, что плачете?

– Что? – Ханна дотронулась пальцами до своей щеки. Она была влажной от слез. О боже, сколько же времени она так сидит?

– Простите. Это просто… Сегодня утром моих друзей… Мне совершенно необходимовидеть мистера Хела!

– Я все понимаю, дорогая. Я знаю. Допивайте свой чай. В нем есть кое-что, что поможет вам расслабиться. Потом я провожу вас наверх, в вашу комнату, и вы сможете принять ванну и поспать. К возвращению Николая вы снова будет прекрасны и полны сил. Оставьте рюкзак здесь. Горничная присмотрит за ним.

– Я должна объяснить…

Однако Хана, подняв руку, не дала ей договорить:

– Вы все объясните Николаю, когда он вернется. А он расскажет мне то, что сочтет нужным.

Ханна все еще всхлипывала и чувствовала себя потерянной сиротинкой, когда вслед за Ханой поднималась по широкой мраморной лестнице, уводившей из холла наверх, В то же время она ощущала, как в душе ее разливается чудесный покой. Что бы там ни было подсыпано в этот чай, но хрусткий и жесткий наст ее воспоминаний стал таять, расплываясь и уносясь в небытие.

– Вы очень добры ко мне, миссис Хел, – сказала она искренне.

Хана тихонько рассмеялась.

– Называйте меня, пожалуйста, Хана. В конце концов, я ведь не жена Николая. Я только его наложница.

ВАШИНГТОН

Дверцы лифта бесшумно раздвинулись, и Даймонд, сопровождаемый мисс Суиввен, вошел в белый кабинет шестнадцатого этажа.

– …когда я вызову их, они должны явиться в течение десяти минут: Старр, Заместитель и этот араб. Вам все ясно?

– Да, сэр. – Секретарша немедленно удалилась в приемную, чтобы отдать необходимые распоряжения. Помощник Даймонда поднялся со своего места.

– Я просмотрел ближайшие контакты Азы Стерна, сэр. Сейчас все будет готово.

Он чувствовал законную гордость. Во всем мире не набралось бы и десяти человек, способных заставить “Толстяка” выдать список, составленный на основании таких нечетких, расплывчатых понятий, как отношения, построенные на эмоциях.