Шейх Мансур - [2]

Нет сомнения, что это был очень одинокий человек. По сути — аскет и отшельник, нарушивший излюбленное им одиночество только ради борьбы за свободу, которой он посвятил себя. Большое дерево часто растет одиноко, создавая вокруг себя некий круг неприступности. Хорошо известно, что когда Мансур возглавил освободительное движение горцев, то первым делом приказал выкопать под своим домом в ауле Алды глубокий погреб, в котором проводил немало времени в размышлениях и молитве. Здесь же он обдумывал планы военных кампаний, сочинял свои проповеди и знаменитые письма к кавказским народам.

Одиночество было его уделом и судьбой. Мало кто по-настоящему знал и понимал имама Мансура не только среди врагов (потому им было так трудно с ним бороться), но и среди его сородичей и единомышленников. Слишком высоко и далеко от обычной жизни витали его помыслы и надежды.

Нельзя сказать, что его любили. Ему поклонялись. Никто, даже из близких людей, не решился бы просто так, по-приятельски, войти в подвал Мансура, чтобы обсудить новости или просто поболтать. Он почти всегда был один. Особенно это становилось заметно, когда он стоял на холме и руководил боем. Вокруг него сохранялось некое разреженное пространство, которое никто не пытался да и просто не мог перейти.

Можно сказать, что Мансур был человеком беспредельной храбрости, но это будет неточно. Храбрость его была вовсе не похожа на обычную лихость горского джигита, который, задавив в себе ужас близкой смерти, отчаянно кидается на врага. Подобные чувства были далеки от Мансура, ибо он воистину был неуязвим. Не раз в его жизни возникали такие ситуации, когда под напором русских штыков или смертоносной пушечной картечи горцы начинали отступать. Тогда имам Мансур буквально с одним обнаженным кинжалом шел вперед, сокрушая все вокруг, и ничто не могло остановить его. Казалось, ему не страшны ни пули, ни ядра. Люди, воевавшие под знаменем имама Мансура, были убеждены, что он неуязвим.

В последние годы в Закубанье, когда военные неудачи истощили его войско, Мансур, казалось, сознательно искал смерти. Но легкая смерть от пули или штыка не была суждена ему. Он обречен был испить чашу испытаний до дна. Судьба его должна была завершиться самой тяжкой для жителя гор мукой — лишением свободы, пленом.

Когда русские войска после долгого кровавого штурма в июне 1791 года ворвались в горящую Анапу, которую он защищал упорно, до последнего бойца, не позволив турецким военачальникам сдать город, Мансур, уже оставшись один, продолжал обороняться в пороховом погребе крепости. Его удалось взять в плен только после того, как у него закончились боеприпасы. Глубоко верующий мусульманин, он не мог покончить с собой, ибо Аллах запрещает самоубийство.

Русский офицер, присутствующий при пленении Мансура, описал это событие в весьма восторженных тонах: «Наконец-то взят в плен пророк Ушурма, столь долго приносивший россиянам беспокойства! Он и тогда, когда уже не осталось ни малейшей надежды к спасению, долго еще защищался… Представлен главнокомандующему Гудовичу и тем умножил блеск нашей победы. Ушурма тотчас был препровожден в Петербург».

Когда пленный имам Шамиль жил в Калуге, раз в неделю к нему приходил высокопоставленный офицер Руновский, готовивший его жизнеописание, и предлагал тему, которую пленник должен был осветить. Однажды он задал пленнику вопрос: «Кто был имам Мансур?» Шамиль восторженно, с огромным уважением к памяти Мансура, обрисовал образ своего далекого предшественника (Мансур скончался за три года до рождения Шамиля). Он назвал имама из чеченского села Алды родоначальником духовного и политического возрождения мусульман Северного Кавказа. Свой рассказ Шамиль закончил такими словами: «Мансур был человеком, одаренным от природы всеми высочайшими достоинствами — моральными и физическими… Он владел необыкновенным даром слова, который, при его мужественной, увлекательной наружности, имел неотразимое влияние на горцев, симпатизирующих всему, что резко бросается в глаза или поражает слух».

Как известно, все захваченные в плен руководители восстания 1787–1791 годов, кроме Мансура, были помилованы. Их удалось сломить и заставить раскаяться в своих «злодеяниях». Мансур оказался непоколебим. Он наотрез отказался признать свою борьбу «злодейством по заблуждению» и тем, по убеждению следователей Тайной экспедиции, доказал, что «имеет дух, готовый к новым мятежам».

Имам Мансур призвал горцев к борьбе за освобождение своей земли, и они пошли за ним, понимая, что только так они смогут сохранить свое достоинство и честь. Что только таким героическим самопожертвованием могут дать право своим потомкам с гордостью произносить слово «чеченец».

Любовь к Отчизне, совесть, долг и честь

Здесь сыновьям внушались с колыбели.

И прежде чем учили пить и есть,

О мужестве им мамы песни пели.

Так сказал о своих земляках известный поэт Магомет Мамакаев.

Именно так был воспитан великий чеченец — шейх Мансур. Жизнь его была коротка — тридцать лет с небольшим. Период же его активной деятельности и того меньше — с 1785 по 1791 год. Но за это время Мансур навсегда вошел в историю Кавказа и России.