Шевалье де Мезон-Руж - [20]

— Теперь, — ответил Диксмер, — я даже не потребую с вас слова.

Потом, положив руку Морису на плечо, Диксмер посмотрел на него с улыбкой:

— Ну, а теперь, когда вы среди друзей, я могу вас спросить: зачем вы пришли сюда, молодой человек? Разумеется, — добавил хозяин кожевенной мастерской, — если вы захотите промолчать, то вольны сделать это.

— Но, кажется, я вам об этом говорил, — пробормотал Морис.

— Да, о какой-то женщине, — сказал буржуа, — было что-то связанное с женщиной.

— Боже мой! Гражданин, — сказал Морис. — Я прекрасно понимаю, что должен вам все объяснить. Да, я искал одну женщину, которая накануне сказала мне, что живет в этом квартале Я не знаю ни ее имени, ни положения, ни адреса. Знаю только, что безумно влюблен, что она — маленького роста…

Женевьева была высокой.

— Что она блондинка, и что у нее живое лицо…

Женевьева была брюнеткой с большими задумчивыми глазами.

— Гризетка, — продолжал Морис. — Чтобы ей понравиться, я и надел этот популярный наряд.

— Ну вот, все и объяснилось, — сказал Диксмер с выражением такого ангельского доверия на лице, что никто не смог бы в нем усомниться.

Женевьева, чувствуя, что заливается краской, отвернулась.

— Бедный гражданин Линдей, — сказал Диксмер, смеясь, — как ужасно вы провели здесь время, а уж вам-то я бы желал зла в самую последнюю очередь. Такой преданный патриот, брат! А ве: ть я и в самом деле подумал, что какой-то злоумышленник использует ваше имя.

— Не будем больше об этом, — сказал Морис, который понял, что пора уходить, — укажите мне обратный путь и забудем…

— Указать вам дорогу? — воскликнул Диксмер. — Вы хотите нас покинуть? Нет, нет, сегодня я, вернее мы, я и мой компаньон, даем ужин, на котором будут и те бравые молодцы, которые хотели вас зарезать. Я бы очень хотел, чтобы вы поужинали с нами. Вы увидите, что они вовсе не такие дьяволы, как на первый взгляд.

— Но, — сказал Морис, вне себя от радости, что может еще несколько часов находиться возле Женевьевы, — я не знаю, следует ли мне согласиться.

— Как, следует ли согласиться!? — воскликнул Диксмер. — Я думаю, что следует: на ужине будут такие же преданные патриоты как и вы. Да и я не поверю, что вы простили меня до тех пор, пока мы не преломим хлеб за одним столом.

Женевьева не произнесла ни слова. Морис терзался.

— Я ведь сам не знаю, — бормотал молодой человек, — боюсь, не буду ли вам мешать, гражданин… Этот костюм… Мой ужасный вид…

Женевьева робко взглянула на него.

— Мы приглашаем от чистого сердца, — сказала она.

— Согласен, гражданка, — ответил Морис, кланяясь.

— Хорошо, пойду успокою наших приятелей, — сказал Диксмер, — а вы пока согрейтесь, дорогой друг.

Он вышел. Морис и Женевьева остались одни.

— Ах, сударь, — сказала молодая женщина с интонацией, которой напрасно старалась выразить упрек, — вы нарушили и данное вами слово, вы не сумели сохранить тайну.

— Как! — воскликнул Морис, — сударыня, разве я вас скомпрометировал? В таком случае, простите меня. Я удаляюсь и никогда…

— Боже! — воскликнула она, вставая. — Вы ранены в грудь. Рубашка вся в крови.

И действительно, на тонкой белой рубашке Мориса, которая была в таком странном контрасте с его грубым костюмом, виднелось большое пятно запекшейся крови.

— О! Сударыня, не беспокойтесь, — сказал молодой человек. — Один из контрабандистов уколол меня кинжалом.

Женевьева побледнела и взяла его за руку.

— Простите меня, — прошептала она, — за то зло, которое я вам причинила. Вы спасли мне жизнь, а я чуть не стала причиной вашей смерти.

— Разве я не вознагражден за все, ведь я нашел вас? Неужели вы хоть на мгновение усомнились, что я искал только вас, а не другую женщину.

— Пойдемте со мной, — перебила Женевьева, — я дам вам белье… Не нужно, чтобы наши гости видели вас в таком виде: это было бы для них страшным упреком.

— Я вам ужасно мешаю, правда? — сказал Морис, вздыхая.

— Вовсе нет, я выполняю свой долг.

И она добавила:

— И выполняю его даже с удовольствием.

Женевьева проводила Мориса в большую туалетную комнату, обставленную очень элегантно и изысканно, чего Морис никак не ожидал увидеть в доме хозяина кожевенной мастерской. Этот Диксмер действительно казался миллионером.

Потом она открыла все шкафы.

— Берите, — сказала она, — вы здесь у себя дома.

И ушла.

Когда Морис вышел, он увидел вернувшегося Диксмера.

— Пойдемте, к столу! — сказал он, — ждут только вас.

Глава IX Ужин

Когда вместе с Диксмером и Женевьевой Морис вошел в столовую, расположенную в той части здания, где он побывал вначале, стол был уже накрыт к ужину, но зала была еще пуста.

Начали входить приглашенные, всего — шестеро. Это были мужчины, приятные внешне и в большинстве своем молодые, одетые по последней моде. На двоих или троих были даже якобинские куртки и красные колпаки.

Диксмер представил им Мориса, огласив при этом все его звания и перечислив достоинства.

Затем, повернувшись к Морису, сказал:

— Вы, гражданин Линдей, видите всех, кто помогает мне в деле. В силу особенностей нашего времени, благодаря революционным принципам, стершим все границы, мы живем по законам святого равенства. Каждый день мы дважды собираемся за этим столом. Итак, к столу, граждане, к столу!