Шестнадцать дней на полюсе - [22]

- Я согласен с Анатолием Дмитриевичем, - сказал Шмидт. - Мы должны закончить экспедицию так же, как начали: без потерь. Нам незачем торопиться. Мы прилетели сюда не для того, чтобы ставить рекорды быстроты, а чтобы хорошо, по-большевистски, сделать большое и важное дело...

В итоге совещания было решено, что Алексеев полетит, пока хватит бензина, затем сядет на льдину, куда Головин доставит ему бензин. Экипаж самолета был несколько изменен. В его состав вошли: Шевелев, Алексеев, Мошковский, Жуков, Стромилов, Сугробов, Гинкин и Шмандин.

После совещания мы усадили Аккуратова у нас в палатке и с большим вниманием выслушали его рассказ о десятидневной жизни на льдине.

- Пролетев над полюсом,-начал Аккуратов,- мы прошли вперед еще десять минут и затем повернули к лагерю. Однако лагеря мы не обнаружили. Получили распоряжение сесть, связаться с лагерем, а потом перелететь к товарищам.

Внимательно осмотрели одну из льдин и пошли на посадку. Внизу мелькали ропаки. Достаточно одному из них попасть под лыжу-и самолет был бы разбит. Но летчики мастерски вели машину. Она благополучно села и остановилась рядом с двухметровым торосом. Выскочили на лед, крепко обняли друг друга, водрузили красное знамя на вершине тороса. Незабываемая картина! Ветер треплет полотнище флага. Шесть человек с обнаженными головами окружают его и громко провозглашают "ура" великому Сталину.

Сделав астрономические определения, мы установили, что перелетели через Северный полюс и сели в 25 милях за ним.

Летчики и механики разбили две розовые шелковые палатки.

Я отправил радиограмму, в которой указал наше местопребывание. Ответа не было. Радиограмму я повторил много раз, зная, что о нас беспокоятся. На длинных волнах нас не слышали. Перешел на короткие. Тогда нас услышали мыс Челюскина, остров Диксон, а затем и остров Рудольфа.

Осмотрели льдину. Она была овальная - километр в длину и семьсот метров в ширину. Множество торосов покрывало ее поверхность. Каждый из торосов был во много раз больше нашего Самолета. Определили толщину льдины.

Оказалось четыре метра льда и девяносто сантиметров снега.

- Значит, ваша льдина толще нашей. Наша имеет всего три метра...

- Да, наша потолще. Но ваша - гораздо лучше. Нам, к сожалению, такие льдины не попадались... Поэтому пришлось сесть на весьма неудобную.

Единственным ровным местом на ней был участок длиной в двести пятьдесят метров, на который сел наш самолет. О взлете с такого поля нельзя было и думать. Предстояла огромная работа по расчистке дорожки. Мы взглянули друг на друга, как бы проверяя, свои силы. Нашему экипажу предстояло разрубить и отбросить в стороны тысячи пудов льда, работая лишь лопатой, киркой, топором и альпенштоком1. Решили приступить к постройке аэродрома с завтрашнего дня. Пока же укрепили самолет, организовали кухню, устроили радиомачты и зарядили аккумулятор. Повар, наш полярный летчик Козлов, возился около двух примусов, готовя первый обед.

Надо сказать, между прочим, что обед был замечательный!

Устроившись спать, тревожно прислушивались к завыванию ветра и к легкому потрескиванию льда. Но под утро мы привыкли к этим шумам и заснули крепким сном.

Встали мы в семь часов, свежие, бодрые.

Мои вычисления показывали, что льдину относит по направлению к Гренландии со скоростью шести миль в сутки.

Погода портилась.

Приступили к обработке аэродрома. Лопатой, топором, киркой разбивали торосы и ропаки. Куски крепкого, как камень, льда грузили на нарты и отвозили в стороны. Особенно памятен один торос. Мы его рубили двое суток. Ныла спина, болели пальцы, хрустели суставы, но все-таки мы его уничтожили.

На третий день пребывания на льдине отпраздновали день рождения Матвея Козлова. Ему исполнилось тридцать пять лет. По этому поводу были произнесены очень трогательные и теплые речи.

5 июня наступила хорошая погода, и, закончив расчистку аэродрома, мы прилетели к вам.

Извините, что так долго задержались, но это не наша вина...

1 Альпеншток - палка с острым наконечником, которой пользуются альпинисты при подъеме на гору.

Мы рассмеялись в ответ на последние слова Аккуратова. Разве могли мы винить товарищей за их десятидневную невеселую жизнь на плохой льдине?..

День прошел хлопотно. Радисты беспрерывно принимали метеосводки. Папанинцы заканчивали последние работы, проверяли грузы. Каждый пакет, каждая банка, каждый ящик получили строго определенное место на территории лагеря. И чего тут только не было! И резиновые надувные лодки, и ружья, и кастрюли, и мануфактура - от грубой парусины до тончайшего шелка, шахматы, одежда, бритвы, научные приборы, резиновые мешки с керосином и бензином, двигатели и многое, многое другое.

ПРОЩАНИЕ С ПОЛЮСОМ

В два часа ночи 6 июня на нашей "Красной площади" начался торжественный митинг. 34 участника экспедиции окружили своего руководителя. Он произнес речь', стоя на нартах. Шмидт говорил порывисто, заметно волнуясь. Его слова разносились далеко по ледовым пространствам. Шмидт говорил:

- Открываю митинг, посвященный окончанию работ по созданию научной станции на дрейфующей льдине Северного полюса. Мы все глубоко переживали эти месяцы, когда выполняли большое и трудное дело, доверенное нам страной. Мы счастливы, что осуществили задание товарища Сталина, что мы добыли новую славу нашей родине, что еще ярче засверкала звезда СССР во всем мире...