«Шестисотая» улика - [10]

Туманов, предупрежденный полковником Васильковым, сразу сообразил по поводу чего это заявление, но сделал такое удивленное лицо, будто Грек сообщил ему что-то, нечто потрясающее.

– И чего же? – спросил майор, скрывая от Домедова улыбку.

Грек не стал дожидаться, пока Туманов поднимет его со своего стула. Сам пересел. А Федор Туманов, заняв свое место, произнес, глядя Домедову в глаза:

– Я слушаю вас, гражданин.

Грек нетерпеливо заерзал на стуле.

– Ну чего молчишь, как воды в рот набрал. Давай, скажи майору все то, чего ты тут нам с Ваняшиным наговорил.

Даже короткого взгляда майору хватило на то, чтобы понять, в поведении Домедова произошел перелом. Теперь блатарь казался тихоней, которого не обидит разве что муха. Он сидел, положив руки на колени, и майор заметил отсутствие на его пальцах золотых печаток. Невольно подумалось о грабеже, которому подвергся блатарь. Но, зная его прошлое, в это было трудно поверить.

– Говорите? С каким заявлением вы к нам пожаловали?

Лицо Домедова болезненно покривилось.

– Да не с заявлением. Я наоборот, гражданин начальник, хочу забрать то свое заявление… – виноватым голоском, мягко произнес он. Даже смотрел сейчас на Туманова не так, как в первый раз их встречи. Теперь во взгляде блатаря напрочь отсутствовала наглость. Скорее, взгляд – просителя, отказать которому, значит, навлечь на себя великий грех. Но майор Туманов все же решил взять этот грех на душу.

– Помилуйте, Эльдар Альбертович. Правильно ли я вас понимаю? Вы что же, не хотите получить со страховой фирмы сумму, которая вам причитается за похищенный автомобиль?

Домедов упрямо покачал головой. Наверное, в другой бы раз он сказал, пусть они подавятся этими деньгами. Но сейчас, стараясь выглядеть вежливым, он мягко произнес:

– Не хочу. – И лишь едва заметный вздох, навел Туманова на мысль, что произносит Домедов это, скрипя сердцем.

– И машину вашу, разумеется, никто не угонял?

В серых огромных глазах Эльдара Домедова отразилось сожаление, которое он тут же попытался скрыть от майора Туманова, и лишь руки, покорно лежащие на коленях, нервно вздрогнули.

– Никто, – сказал он, почему-то глянув на Леху Ваняшина, сидящего на широком подоконнике и покуривающего сигарету. Ему тоже захотелось закурить, но он подавил это желание.

– Понятно, – на губах майора появилась усмешка. Он посмотрел на Грека, на Ваняшина, потом сказал: – Значит, тот ваш приход сюда и заявление о том, что у вас угнали «Мерседес», можно считать ничем иным, как обыкновенной шуткой? Так, что ли?

Домедов бросил на майора короткий взгляд и тут же отвел глаза в сторону, предоставив Туманову считать все так, как ему самому захочется. А лично ему, надо одно, забрать из дежурки заявление, где он его оставил и побыстрее убраться отсюда. И чего ради, его мурыжат менты?

– А знаете ли вы, дорогой товарищ, что бывает за такие шутки? – проговорил Грек, тараща на приунывшего Домедова свои черные глазенки.

Домедов виновато кивнул.

– Ну извините меня. Так вышло, – как раскаявшийся в грехах монах, скрестил Домедов руки на груди.

Грек нахмурился.

– Что значит, так вышло? Мы – люди казенные.

– Погоди, Сан Саныч, – сказал Туманов усатому капитану и обратился к Домедову: – Скажите, гражданин Домедов, где сейчас находится ваша машина?

Домедов замялся. Да если сказать честно, Федор и не надеялся услышать от него правдивый ответ. И видя то, как Домедов упорно избегает встретиться взглядом с ним, лишний раз убедился в своей правоте. Домедов лжет, что машину у него не угоняли. И лжет преднамеренно. Но почему он это делает? Почему, он так резко изменил свои показания? Чувствовалось за всем этим, есть что-то такое, что Домедов предпочитает скрывать от оперов. Но к своему несчастью, этот гражданин не понял еще одного, попав в этот кабинет, просто так он отсюда не уйдет. И майор Туманов намерен получить от него ответы на свои вопросы, которые, кстати, не такие уж и заковыристые, если отвечать на них правдиво. Другое дело, что Домедов всячески пытается скрыть от них правду. Только, вряд ли у него, это получится. По крайней мере, долго врать и тем самым водить оперативников за нос, у него не получится.

– Так, где ваш «Мерседес»? – повторил майор вопрос. И сделал это с великим удовольствием. Не любил, когда его обманывают. А Домедов пытается обмануть. Причем, делает это на уровне школяра, получившего двойку и пытавшегося скрыть правду от строгих родителей.

– На стоянке стоит, – произнес Домедов тихо, отводя глаза в сторону.

Грек не упустил усмехнуться. Даже молчавший все это время лейтенант Ваняшин, теперь не удержался, чтобы не спросить Домедова:

– И вы можете нам его показать?

Вопрос для Домедова оказался настолько неожиданным, что он, как показалось Туманову, едва заметно вздрогнул.

– Могу… То есть, сейчас нет. Я одолжил ее на время своему приятелю, – произнес он настолько неуверенно, что, казалось, сам не верил в то, что оперативники вот так с ходу поверят ему.

Ваняшин простодушно улыбнулся.

– Кому? Назовите нам его фамилию и имя? – без нажима потребовал лейтенант. Скорее, его вопрос походил на дружеский совет, которым сам Домедов не захотел воспользоваться.