Шестиглавый Айдахар - [56]
Саук ликовал. Вот она, достойная месть за отца, за собственную неудавшуюся жизнь. Проклятые орусуты! Раньше он только видел, как вершили казнь монгольские ханы, сегодня он делал это сам. Пусть трепещут! Пусть те, кого он нарочно оставит в живых, расскажут другим о его мести и передадут потомкам имя «Саук». Орусуты должны смириться, должны навсегда запомнить, что само Небо готовило им судьбу быть рабами, что за любое непокорство будут расплачиваться они жизнью. Велика сила монголов, а сердца их из камня – они не знают ни сострадания, ни пощады.
Росла гора трупов. Над площадью плыли смрадный запах пожарища и запах горячей человеческой крови.
Когда очередь дошла до стариков братьев, Каблан-нойон, склонившись к Сауку, сказал:
– Это зачинщики бунта. Ростислав и Святослав…
– Знаю. – Саук помедлил. – Сколько погибло наших воинов при взятии города?
– Две тысячи…
Саук поморщился:
– Кто из этих стариков младше?
– Ростислав… Ему шестьдесят семь лет…
– Поставьте их рядом.
Воины исполнили приказ Саука. Тот долго всматривался в лица братьев.
– Ты очень любишь своего младшего брата? – спросил он вдруг Святослава.
– Да…
– Хорошо…
Саук задумался. Ему вспомнился случай, который произошел двенадцать лет назад в Бишбалыке.
Уйгурский эмир Баурчин, христианин по своей вере, повинуясь приказу одной из жен Угедэя – Огул-Гаймыш, должен был устроить в землях, населенных уйгурами, большую резню мусульман. Главе последователей пророка Мухаммеда – Сейфутдину стало об этом известно. Но что он мог поделать? Только чудо могло спасти мусульман. И по воле аллаха оно свершилось.
Баурчин решил съездить в Каракорум, чтобы еще раз услышать подтверждение приказа от самой Огул-Гаймыш, но в это время великим ханом был объявлен Менгу. Сейфутдин, зная веротерпимость нового монгольского владыки, опередил эмира и упросил хана заступиться за мусульман.
Едва Баурчин прибыл в Каракорум, как был схвачен и брошен в зиндан. Эмир долго не сознавался в задуманном, пока во всем не призналась Огул-Гаймыш. Участь его была решена.
Хан Менгу сам вынес смертный приговор Баурчину. Он велел казнить его в Бишбалыке, которым тот еще недавно управлял, на глазах у всего народа.
О-о-о! Саук до сих пор не может забыть то, что он тогда видел. Только монгол, храбрый и беспощадный воин, может придумать такое.
Баурчина, красивого, стройного, смуглолицего, привели на место казни закованным в цепи. Глашатай прокричал народу волю хана Менгу:
– Уйгурского эмира Баурчина за преступный умысел вырезать в Бишбалыке преданных душой и телом великому хану Менгу мусульман – казнить. Сделать это, зарезав ножом, должен самый близкий ему человек. Свершивший казнь да займет его место.
Два воина поставили Баурчина на возвышение, на котором должна была произойти казнь. И сейчас же из толпы вышел молодой черноусый воин, лицом очень похожий на эмира. Это был его родной младший брат Уркенжем. Глашатай, прокричавший слова хана, подал ему нож. Палачи свалили Баурчина на помост, связали ему руки и ноги.
Уркенжем, словно собираясь резать барана, опустился на одно колено рядом с братом и выжидательно посмотрел на глашатая. Тот кивнул. Не спеша, спокойно наклонившись к лицу Баурчина, Уркенжем полоснул его по горлу большим ножом. Потом он поднялся на ноги, весь обрызганный кровью, и невидящими, остановившимися глазами снова посмотрел на глашатая. Тот, взяв из рук слуг красный чапан, символизирующий власть эмира, накинул его на плечи убийцы, а на голову надел борик, отороченный мехом куницы.
Привыкшие к жестокости монголов, люди видели подобное впервые. Толпа потрясенно молчала, и только несколько неуверенных, робких голосов попытались выкрикнуть: «Пусть растет твоя слава, эмир!»
Новый эмир сделал палачам знак, чтобы они убрали тело брата, и, сев на черного иноходца, вся сбруя которого была украшена серебром, поехал во главе своих нукеров в город.
Да, подобное нельзя забыть. Саук словно бы заново пережил в эти мгновения когда-то виденное.
– Мы знакомы с тобой, – сказал он Святославу. – Помнишь, как мы сидели за одним дастарханом, когда еще был жив хан Сартак? В память об этом я хочу подарить тебе жизнь. Но вина твоя тяжела, и не наказать тебя нельзя. – Саук помедлил, впился взглядом в лицо Святослава. – Ты должен задушить собственными руками младшего брата. Он все равно будет убит. Если сделаешь, как я тебе сказал, слово мое крепкое, ты останешься жить…
Старый воин опустил голову и долго молчал. Мутная слеза скатилась по его обветренному, иссеченному годами лицу.
– Пусть будет так, – тихо сказал он. – Прикажи своим воинам развязать мне руки.
Душа Саука ликовала. Такого еще не видели и не знали орусуты. Пусть запомнят этот день навсегда. Да разве может быть в подлунном мире по-иному? Кто решится отдать свою жизнь ради другого, да еще обреченного? Страх за себя дороже родной крови. Этому закону следовали даже чингизиды, люди, отмеченные перстом самого бога.
Страшную месть придумал Саук для Святослава. Никогда люди не простят ему убийства брата, и все отпущенные ему Небом годы будет бродить этот когда-то сильный воин изгоем среди своего народа.
Первая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.
Третья книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.
Вторая книга трилогии «Кочевники» казахского писателя Ильяса Есенберлина. Это — широкое эпическое полотно, воссоздающее историю казахского народа, начиная с XV века и кончая серединой девятнадцатого столетия.
«Гибель Айдахара» – третья книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.
«Шесть голов Айдахара» – вторая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин – впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.
Этот роман посвящается казахским геологам. События развертываются в одной из геологических экспедиций Казахстана, изучающей Саятскую степь (левобережье озера Балташы). Старый геолог Даурен после долгой отлучки возвращается в родные края и встречается с Нурке, бывшим своим учеником, ставшим ныне главным геологом экспедиции. Эти два героя романа противоположны друг другу во всем. Даурен — человек широкого размаха, доброжелательный, влюбленный в науку, в людей, несмотря на долгие годы трудностей и неудач он сохранил юношескую душу и веру в человека.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог. Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.
Удивительно — но факт! Среди произведений классика детективного жанра сэра Артура Конан-Дойля есть книга, посвященная истории Франции времен правления Наполеона.В России «Тень Бонапарта» не выходила несколько десятилетий, поскольку подверглась резкой критике советских властей и попала в тайный список книг, запрещенных к печати. Вероятнее всего, недовольство вызвала тема — эмиграция французской аристократии.Теперь вы можете сполна насладиться лихо закрученными сюжетами, погрузиться в атмосферу наполеоновской Франции и получить удовольствие от встречи с любимым автором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман корейского писателя Ким Чжэгю «Счастье» — о трудовых буднях медиков КНДР в период после войны 1950–1953 гг. Главный герой — молодой врач — разрабатывает новые хирургические методы лечения инвалидов войны. Преданность делу и талант хирурга помогают ему вернуть к трудовой жизни больных людей, и среди них свою возлюбленную — медсестру, получившую на фронте тяжелое ранение.
В книгу вошли незаслуженно забытые исторические произведения известного писателя XIX века Е. А. Салиаса. Это роман «Самозванец», рассказ «Пандурочка» и повесть «Француз».