Шестеро смелых и похищение «Европы» - [15]

— Ой, да уверена: всё пройдет абсолютно гладко.

— Блажен, кто верует.

И Клим поднялся по ступенькам к двери. Ему отворила рассерженная помощница по хозяйству Лариса Петровна.

— Где тебя носит? Мама уже обзвонилась. Очень волнуется. Пропал куда — то на столько времени, и телефон твой вне зоны досягаемости.

— Аккумулятор сел, — объяснил мальчик.

Клим только сейчас вспомнил, что вышел из дома совсем ненадолго и обещал вернуться через полчасика. Отнести книгу в библиотеку и обратно. а то ему уже оттуда звонили, угрожая начислить штраф за просрочку. Он, собственно, и шел домой из библиотеки. Кто же мог предположить, что на его пути такое может произойти!

Объяснять это Ларисе он, естественно, поостерегся.

— И маму разволновал, и меня задерживаешь, — продолжала выговаривать ему домработница. — Иди немедленно звони матери, пока я не ушла.

Клим подчинился. Однако выяснилось, что Юлия Павловна уже дозвонилась Соколовым и успокоилась. Тем не менее она всё же прочла сыну нотацию. Нехорошо, мол, и совершенно незачем было обманывать Ларису Петровну. Собрался к Соколовым, так бы и сказал.

— Ладно, мама, в следующий раз буду умнее, — только и ответил ей сын.

Во — первых, так было проще, а во — вторых, не требовалось вдаваться в опасные подробности.

— Иди обедать, чучело, — уже совсем другим тоном сказала Лариса Петровна.

— Вы же, кажется, очень торопились, — не преминул напомнить ей Клим.

— Двадцать минут ничего не решают, — улыбнулась женщина. — Зато хоть буду уверена, что ты не ешь все холодное и всухомятку. У тебя растущий организм, и надо питаться правильно.

Впрочем, ее решение задержаться объяснялось еще одним обстоятельством, не имеющим отношения к заботе о здоровье Клима. Лариса Петровна успела перенести свидание с любимым человеком на следующий день, и свободного времени у нее теперь было хоть отбавляй. Лучше уж сегодня она переработает и получит за это свои законные сверхурочные.

Скинув куртку и зайдя на кухню, «растущий организм» вдруг ощутил, насколько он голоден. Пообедать — то так и не успел, а после за всеми треволнениями о еде и вовсе забыл.

Теперь, едва втянув носом насыщенный запах приготовленного Ларисой Петровной жаркого, Клим хищно проурчал:

— Сегодня я буду всё: и первое, и второе, и третье. И пожалуйста, побольше.

— А первого — то сегодня и нет, — растерялась помощница по хозяйству, — Мы с твоей мамой решили, что можно денек от него отдохнуть,

— Вот вечно так, — с укором уставился на нее Ахлябин. — Когда супа не хочется, его чуть ли не насильно в тебя впихивают, а когда, может, единственный раз в жизни захотелось первого, от него, оказывается, отдохнуть решили. Ладно, Лариса Петровна, давайте то, что есть!

Клим в течение получаса не прекращал орудовать ножом и вилкой, и выпирающие на его худой спине лопатки двигались, как у гребца, который решил взять первый приз в гонках. Он умял всё, выставленное перед ним на стол. И жаркое с картошкой, и салат, и даже рыбу под маринадом, от которой обычно отказывался, после чего проглотил большую банку персикового компота, запил ее чаем с печеньем, а напоследок потребовал еще и бутерброд с копченой колбасой, объяснив, что после компота и печенья ему как — то приторно. В результате помощница по хозяйству даже встревожилась.

— А ты не лопнешь? — делая бутерброд, спросила Лариса Петровна.

— Нет, — заверил ее Клим.

Вымыв посуду, помощница по хозяйству наконец ушла домой. Клим посмотрел на часы. Очень вовремя. Через десять минут начнутся ранние блоки криминальных новостей. Мама вернется еще не скоро, поэтому можно посмотреть на большом экране. Включив телевизор, мальчик раскинулся в мягком кожаном кресле.

Реклама кончилась. Начались новости, причем сразу с сюжета, посвященного «Милим — банку». «Вот это оперативность!» — пронеслось в голове у Клима. На экране крупным планом показали какое — то совершенно незнакомое здание. «Их новый офис, — догадался Клим. — Хотя неясно, какое он имеет отношение к тому, что сегодня произошло?» Напряженно и сурово звучал голос диктора. Затем он передал слово журналисту, но тот не очень внятно рассказывал об ограблении. В кадре мелькнул микроавтобус «мерседес», но, видимо, другой, потому что никто не сказал, что похищенный отыскали. Потом стали показывать какого — то мужика. Совершенно не похожего на Каплю! Скорее он смахивал на физрука из их школы. Журналист, однако, уверенно объявил, что это… Клим!

Ахлябин ничего не понимал. «Халтурщики! Всё перепутал и!» А в телевизоре продолжали рассказывать, что именно Клима в виде этого дядьки и обнаружили в запертом багажнике. И связи его с похищенным «мерседесом» почему — то вообще не прослеживалось.

«Срочно звонить и опровергать!» — запаниковал мальчик. Он попробовал встать, но ноги не слушались. С экрана на него по — прежнему смотрел диктор, и какой — то таинственный голос за кадром словно в насмешку твердил: «Клим! Клим! Клим!»

— Это не я! — провопил во весь голос Ахлябин и… проснулся.

Над ним склонилась мама. Она трясла его за плечо, повторяя:

— Клим! Клим! Клим!

Мало что соображая в полусонном состоянии, мальчик в панике уставился на экран телевизора. Там корчился тот самый незнакомец из сна. Но это были не криминальные новости, а какой — то детективный сериал. Да и незнакомец почти тут же перестал корчиться, потому что его задушили и утопили в бездонном озере. Очень ловко и быстро.