Шестеро против Темного - [96]

– Лукас, а почему ты назвал их совет специфическим? С этой книгой разве что-то не так?

– Видите ли, мадемуазель, – слегка нахмурившись, отозвался маг, пытаясь сформулировать ответ так, чтобы не обидеть разумную литературу, – я хоть и демон наполовину, но всегда очень осторожно относился к плетению заклятий на крови. Я использую их по необходимости, но считаю слишком могучими и опасными, чтобы практиковать часто. А эта книга поистине энциклопедична: она содержит не только элементарные чары, которые можно привести в действие с помощью капли крови, но и поистине ужасные ритуалы, подразумевающие принесение многочисленных человеческих жертв. К счастью, то заклятие, что она открыла нам, весьма сложно в своем плетении, но не требует от создателя ничего столь ужасного. Я способен его сотворить. Единственная проблема теперь в том, чтобы убедить дану Минтану и дану Дравелию, как последних потомков магов, некогда создавших печати Узилища, оказать нам помощь. Без их добровольного согласия и содействия ничего не получится.

– Лукас, чтобы ты со своим инкубовским обаянием и не смог уговорить женщин сделать то, что нужно? Быть того не может, – недоверчиво покачала головой Элька и предложила: – Пойдем расскажем остальным!

Маг кивнул, восстановил чары, скрывающие его ослепительную внешность и рожки в придачу от посторонних, вернул в шкаф «Ритуалы крови» и раздумчиво промолвил вслух:

– Я все еще думаю, не просмотреть ли иные книги…

Дверцы книжного шкафа звучно захлопнулись, едва Лукас заговорил. Маг пожал плечами, дескать «намек понял», и повернулся к двери. Элька, подхватив на руки покинувшую свой насест Мышу, не без сожаления покосилась на лишенное яркой демонической искры приятное, но казавшееся теперь таким пресным, лицо мага и попросила:

– Обещай, когда в доме не будет посторонних женщин, никогда не скрывать свой истинный облик!

– С радостью, мадемуазель, ваша жажда видеть мой подлинный лик – большая честь, – мягко ответил Лукас, приятно удивленный легкостью, с какой восприняла Элька его истинную суть, – если никто из команды не будет возражать, разумеется, я сочту своим долгом удовлетворить вашу просьбу.

– Ну а пока не будем вгонять в краску Минтану, ей и так, бедняжке, сегодня досталось, – согласилась Элька, поднимаясь с нижнего этажа, предусмотрительно защищенного от магических изысканий жаждущих знаний творцов заклинаний, вслед за красавчиком-мосье.

Еще из коридора «заклинатели» услыхали стоящий в зале совещаний какой-то не то веселый, не то возмущенный галдеж. Особенно выделялся голос Фина с нотками обиды и оправдывающиеся интонации Нала, все остальные речи сливались в бэк-вокал. Не было слышно только Рогиро, но призрак, скорее всего, просто шмыгнул в библиотеку, чтобы оттуда наблюдать за всем происходящим, не участвуя в перепалке. Невольно встревожившись (уж не набросилось ли общество с какого-то перепуга на бедолагу Эсгала), Элька распахнула дверь одним рывком и, перекрывая гул голосов, задорно вопросила:

– Что за шум, а драки нету?

Похоже, никаких особенных, а тем более трагических происшествий за время ее отсутствия в зале не случилось и разговор, хоть и шедший на повышенных тонах, не имел враждебной окраски, ибо все физиономии спорщиков были в разной степени довольными. Эсгал, сохраняя свою обычную непроницаемо-спокойную мину, служившую защитной маской при любых обстоятельствах, стоял у окна. Воин ни во что не вмешивался, и дело было явно не в нем.

Обернувшись к Эльке, Рэнд укоризненно ткнул в грудь несколько растерянному, вернее растерянному сверх всякой меры, пребывающему в удивленно-шоковом состоянии Налу указательным пальцем так, словно собирался продырявить могучую грудь защитника насквозь, и с наигранным негодованием воскликнул:

– Что? А ничего, совершенно ничего особенного, не считая того, что я разорен! Этот потомок древнего королевского рода с непроизносимым названием…

– Ну почему же непроизносимым? – почти обиделся за свою родословную защитник, на мгновение вынырнув из бездны удивления. – Мандраманндрил Грондернал, очень простое и звучное имя.

– Во-во, – утвердительно хмыкнул вор. – Так вот этот тип с «очень простым и звучным именем» обыграл меня в мерзавчика, фанфарона и семерик пять раз! Разгромил наголову! Что вы там все твердили о его невезении в азартных играх? Мне б такое невезение, меняю на свою удачу и еще доплачиваю сверху!

– Ого! – не веря своим ушам, донельзя удивилась Элька, ее серо-голубые глаза увеличились раза в полтора от исходных параметров.

– Все так, – подтвердила Минтана, пораженная никак не меньше своего спутника и уже давно привыкшая к его беспрестанным проигрышам, как к неизменному атрибуту реальности. Мири кивнула, а Шпильман, почесав нос, в замешательстве добавил, черкая и выстраивая длинные столбцы цифири на листочке бумаги:

– Очень странное отклонение от стандартной трактовки закона вероятности, но Нал и правда выиграл у Фина все партии подряд.

– Как же так? Ты чего, Рэнд, поддавался? – попыталась найти логичное объяснение происходящему Элька.

– Я?!!! За кого ты меня принимаешь?! Одно дело колоду подтасовать, чтоб тебе карта пошла хорошая и расклад удачно лег, иль сначала под слабачка сыграть, а потом уж до ниточки какого-нибудь азартного идиота обчистить, но чтобы я, добровольно, в поддавки играть начал безо всякой для себя выгоды? Никогда! – гордо отрезал вор, скорбно шмыгнув острым носом, и скрестил руки на груди с наинадменнейшим видом, слизанным у оскорбленного Гала.