Шестеро против Темного - [74]

Рэнд, у которого слова защитника вызвали столь же двусмысленную ассоциацию, от хохота едва не свалился под стол, Макс и Мирей смущенно заулыбались, Гал чуть заметно нахмурился, а по губам Лукаса тайком скользнула игривая улыбка. Защитник смутился и стал багровым, как переспелый помидор, от шеи до самых кончиков ушей, кажется, у него покраснели даже светлые волосы. Но, быстро заметив, что никто и не думает обижаться, Нал присоединился к общему веселью. Заулыбалась даже Минтана.

– У вас очень красивый, уютный, светлый и живой дом, в нем так легко дышится, – пригубив терпкого красного вина, вступила в беседу колдунья, сглаживая ненамеренную неловкость Нала. – Я удивительно свободно себя ощущаю, словно всю жизнь несла на плечах какой-то невидимый, но тяжкий груз, и внезапно эту ношу убрали.

– Ничего странного в ваших ощущениях нет, дана Минтана, – тоном знатока заметил Лукас, охотно поддаваясь стремлению дамы увести разговор от щекотливой темы. – Наш мир свободен от влияния Темного, и ваша личная, физическая и магическая энергия не расходуются ни на поддержание целостности печати, ни на противостояние излучению, идущему из Узилища и распространяющемуся в границах Алторана.

Пока Минтана прихорашивалась перед трапезой, Элька успела кратко пересказать женщине разговор компании в пещере, так что объяснение Лукаса показалось ей вполне логичным. Кивнув в знак согласия, дана Минтана мечтательно продолжила, словно выпитое вино вскружило ей голову, даруя не свойственную прежде романтичность слога:

– Я как бутон цветка, вынесенный из бесконечной ночи на благословенный свет и обретший шанс распуститься. Столько живительных токов изначальной энергии никогда прежде не ощущала в себе.

– А это легко проверить! – сунув Мыше в зубки кусочек нежной ветчины, вмешалась Элька, тряхнув распущенными волосами. – Наколдуй чего-нибудь простенького и посмотри, сколько на это израсходуешь сил.

– Предложение не лишено смысла! Можно попробовать на заклятие света, – тоном истинного знатока одобрил мосье, оправляя шикарный, затканный золотом не меньше, чем камзол, манжет рубашки, и отправил в рот кусочек ростбифа. После прыжков по горам даже Лукасу хотелось не тонких деликатесов, а добрый кусок мяса.

Приняв совет к сведению, Минтана встряхнула кистью левой руки и, прищелкнув щепотью пальцев, направила указательный на декоративный подсвечник с пятью толстыми коричневато-золотистыми ароматическими свечами.

Бесшумная, но ослепительно яркая вспышка разорвала романтичную полутень столовой. Пять свечей, стоящих в подсвечнике на маленьком столике у окна, в один момент загорелись неистовым пламенем и опали лужицами цветного воска, распространяя сильный запах корицы, какао и еще чего-то медвяно-терпкого. А в следующую долю секунды вслед за свечами оплыл и золотой подсвечник, оставив озерцо расплавленного металла.

На время вспышки осторожная скатерть-самобранка со всем содержимым исчезла прямо из-под носа ужинающей компании и вернулась только тогда, когда все, что можно, уже было расплавлено, а пожара не случилось. Живые существа, исключая Гала, подхватившего со стола крышку от утятницы и заслонившего ею Эльку, словно щитом, и Рэта, юркнувшего к Рэнду за пазуху, отреагировали не столь оперативно.

– Ой! – ахнула Минтана, в неподдельном изумлении уставившись на свою тонкую руку, оказавшуюся способной на деяния столь потрясающей разрушительной силы.

– Ик… – донеслось со стороны потерявшего дар речи Нала, не привыкшего к таким спецэффектам в магии напарницы. Обычно она действовала куда более незаметно и тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Класс! – искренне восхитилась Элька, аж подпрыгнув на стуле, и непременно вскочила бы посмотреть на следы маленькой катастрофы, если бы не вездесущая рука Гала, намертво пригвоздившая к стулу ее колено, уберегая от ожогов. С непоседливой девицы сталось бы потрогать расплав. – Ты теперь, Лукас, сможешь отрабатывать стоны из оперы «Мадемуазель, что вы опять натворили!» еще и на Минтане, не все ж тебе меня, бедняжку, изводить.

– Особенно мне нравиться слово «бедняжка», – насмешливо фыркнул Рэнд, выуживая из глубин своей васильковой рубашки пережившего шок зверька. – Но полыхнуло здорово, тебе еще учиться и учиться!

– Прямо сейчас? – коварно поинтересовалась Элька. – И учительница под рукой есть! А подсвечников и свечей в кладовой рядом завались, могу принести для комплексной переплавки!

– Упаси Творец! Только этого мне не хватало! – испуганно воскликнул мосье, замахав на проказника вора длинными рукавами камзола, словно пытался взлететь из-за стола, но каким-то чудом при этом умудрился ничего не задеть, не опрокинуть, не намочить и не выпачкать. Макс завистливо вздохнул, украдкой пальцами поднял упавший с вилки на скатерть кусок куриной котлеты и принялся на примере Минтаны прикидывать, подсчитывая в уме, какой интенсивности была вспышка магии и какова процентная доля от потенциальной мощи данов блокируется на Алторане.

– Во имя Света Лучезарного, прошу прощения! – в смущении, где испуг перемешивался с восторгом, потупилась колдунья. – Я вовсе не хотела нанести дому, нас приютившему, никакого урона.