Шестая сторона света - [55]

Алтынай рассерженно раскрыла рот, чтоб ответить, но нас прервал крик:

 — Атас, менты!

7

Армидовцы засуетились. Потушили огни. Неподалёку от нас замелькали лучи фонариков. Атакующие шли плотной цепью, отсекая путь к двери на чердак.

Бек устало спрыгнул с постамента:

 — Наша задача увести Леха и его подругу от задержания.

Бек быстро собрал одну группу армидовцев и приказал идти на милиционеров. Подозвал Неовзломщика:

 — Сопровождай Леха и Алтынай до следующего выхода на чердак. Ментов мы задержим. Сам прикрывай отход. Ясно? Менты должны думать, что поймали всех.

Бородатый Неовзломщик натянул перчатки и проверил наличие чудо-машинки в кармане:

 — Я готов.

Бек отобрал у меня старинную книгу и вырвал все листы со схемами архаичных туннелей. Листы дал мне:

 — Когда арестуют, пусть найдут у меня похищенное из Информбюро и успокоятся на время.

Бек и остальные ринулись в руки милиционеров, одновременно делая попытки вырваться, создавая иллюзию, что те производят захват преступников.

 — Заходи, заходи, слева заходи! — кричали менты, окружая армидовцев.

Я крепко взял Алтынай за руку и мы побежали вослед за Неовзломщиком. Крики, шарканье ботинок и звуки падающих тел остались позади нас.

Следующие ворота были чуть ли не в километре от тех, в какие мы вошли. Пока мы с Алтынай пытались отдышаться, Неовзломщик, хрипя и плюясь, подсоединил к замку свою машинку. Дрожащими руками вставлял перфокарты, подбирая нужную.

Гулкий щелчок замка прозвучал так, будто упала чугунная статуя.

Втроём кое-как отодвинули створку ворот. Я и Алтынай спустились на чердак. Неовзломщик остался на крыше. Бросил мне вниз устройство:

 — Проводки прижми к контактам замка и нажми кнопку с подписью «разряд». Если с первого раза не сработает, подкрути ручку, поищи варианты силы разряда. Что-то обязательно да сработает. — Скинул конверт. — А это перфокарты со всеми схемами замочных систем. Так что откроют любую дверь в стране.

 — Спасибо.

 — Больше чем правда, — махнул рукой бородатый и потянул створку на себя. Я помогал с обратной стороны.

Сделав как он сказал, защёлкнул замок ворот. Нащупал на стене выключатель. Зажглась неяркая лампа, указывая выход с чердака.

 — Офигеть, приключения, — заявила Алтынай. — Если не возьмёшь с собой в тоннель, считай между нами всё кончено.

Глава 17. Ускорение торможения

1

Ещё один ночной трамвай.

Я и Алтынай сидели обнявшись. Водительский магнитофон играл песни советской эстрады. Меня всегда воротило от идиотского оптимизма песен того периода, но сейчас бодрые голоса тоталитарных певцов смогли проникнуть в самую душу:

Как всегда, мы до ночи стояли с тобой

Как всегда, было этого мало

По сути, при любом строе, режиме и способе жизни люди одинаковы. Одинаково любят, страдают и пытаются (или не пытаются) понять своё место в мире.

Как всегда, позвала тебя мама домой

Я метнулся к вокзалу

И даже я, будущий талантливый писатель Лех Небов, ничем не отличаюсь от героя песен неведомого поэта, который вполне мог сгинуть в Сталинских дворовых лагерях.

Алтынай ещё теснее прижалась ко мне:

 — Обожаю эту песню.

 — Это гимн железнодорожников. Раньше бесило, что пожилые сотрудники, напиваясь, пели хором. А теперь понимаю, силу песни.

А вокруг тишина, а вокруг ни души

Только рельсы усталые стонут

Я продолжал размышлять, что творчество, которое родилось от искренних переживаний, всегда точно передавало потребителю чувства сочинителя. Поэтому не мог читать философские трактаты, которые постоянно подсовывал Лебедев. Того же Цсисека рекомендовал: «Умного врага надо изучать и умнеть». Я не хотел умнеть, я хотел жить. Для этого не нужны никакие объяснения со стороны.

Достаточно описаний.

Только месяц за мною вдогонку бежит

Мой товарищ бессонный

А ещё странно, что я думал обо всём этом, а не о завтрашнем деле. Вероятно, это и называлось «решимость».

О поступках, в которых не уверен, размышлял беспрерывно. А то, что должно произойти неизбежно, не занимало мыслей.

Мы вышли из трамвая. Вагон поехал в темноту, отбрасывая на асфальт прямоугольные пятна света из окон.

Я проводил Алтынай до дверей подъезда, она не поцеловала на прощание, как делала ранее. Потянула меня за руку:

 — Строгий папа ночует на объекте.

 — Я видел, что начали строить тайл-спутник.

 — Когда видел?

 — Э-э-э. На велосипеде ездил на Шестую Стену. Ты же отказалась кататься? Я предлагал, помнишь? Сама отказалась. Я предлагал, ты отказалась.

Алтынай перебила мои поспешные объяснения:

 — Папа ночует на объекте, Лех.

Яркий пример того, когда не нужно думать долго. На языке вертелся припев:

И я по шпалам, опять по шпалам

Иду домой по привычке

Той ночью, домой я не попал.

2

Явился домой ранним утром. Приехал на первом трамвае с сонными пассажирами.

Тогда я не смог бы описать, в каком приподнятом настроении был. «Приподнятое» — неподходящее слово. Если уж хочу быть писателем, хотя бы уровня автора «Призрак Киборга», нужно знать больше слов. Или правильнее выбирать из тех слов, что уже знаю.

Я был готов перевернуть весь мир. Вывести из архаичных туннелей все пропавшие вагоны. Собственноручно притащить за шкирку в суд заговорщиков, виновных в смерти Лебедева. Ещё был готов написать все великие романы, повести и миниатюры. Чёрт с ними, даже аннотации к аниматинам не казались неподъёмной задачей.