Шестая могила не за горами - [101]

— Прошу вас, не надо, — вяло проговорил Маркус. Выглядел он уставшим, словно его покинули все жизненные силы. — Все равно вы ничего не добьетесь. — Он снова взял пузырек, и я ощутила, как его обволокло печалью. — Все в порядке. Скучать по мне некому.

— Ошибаешься.

В крошечной комнатушке раздался невеселый, наполненный невыносимой безнадежностью смех.

— А вы не парьтесь. Это не какая-то там жалкая попытка прикинуться суицидником, пока кто-то есть рядом, чтобы вовремя звякнуть в неотложку. — Маркус поднял пузырек и встряхнул, показывая, что там осталась одна таблетка. — Это моя собственная версия русской рулетки.

— В смысле?

— В одном из этих колес (и я понятия не имею, в каком именно) смертельная доза цианида. Время от времени я ем по одной пилюльке.

Обалдев, я отобрала у него пузырек и прочла этикетку. Оксикодон. Вот только понятия не имела, соответствует ли этикетка тому, что было в пузырьке. С отвисшей челюстью я снова глянула на Маркуса. Он точно не лгал.

— По-моему, если я достоин жизни, то не проглочу смертельную таблетку. А если нет… — Он пожал плечами и снова запрокинул голову.

Я лихорадочно похлопала себя по карманам, но сотовый был в сумке, которая осталась в гостиной.

— Уходите, — печально улыбнулся Маркус. — Чему быть, того не миновать.

Глава 23

Благодаря хреновым решениям рождаются классные анекдоты.

Надпись на футболке

На похоронах мы с Куки стояли в заднем ряду. Я была рада, что она пошла со мной. Нас со всех сторон обволакивало настолько ощутимое горе, что я едва дышала. Еще и нога разболелась.

Обычно я закрываю ту часть себя, которая впитывает чужие эмоции, как некоторые впитывают витамин D из солнечных лучей. Иначе пришлось бы ежедневно и беспрерывно отбиваться от чужих трагедий. Чтобы выстроить такую «стену», нужна энергия, но со временем это стало получаться машинально. Каждое утро, выходя из дома, я первым делом «закрываюсь».

Но сегодня, на похоронах чудесной трехлетней девочки, чья любовь к двум отцам все еще ощущалась в воздухе, мои защитные механизмы дали сбой. Оставалось надеяться, что похороны Джессики, на которые меня пригласили, не будут такими болезненными.

Слава богу, на этой неделе мне не придется идти еще и на похороны Маркуса Нельмса. Вызвав «скорую», я рассказала врачам о цианиде. Маркусу сразу промыли желудок, но врач сказал, что цианид убил бы его почти мгновенно, даже несмотря на то, что «скорая» приехала вовремя, чтобы предотвратить передозировку оксикодоном. Оставшуюся в пузырьке таблетку проверили в лаборатории. Ею оказалась та самая, со смертельной дозой яда. И в ту же секунду я поверила в чудеса.

Маркусу понадобится помощь, и я уже спланировала все, чтобы он ее получил. Даже позвонила одному из друзей. Нони Бачича не только согласился взять Маркуса на работу к себе в мастерскую, но и обещал тщательно за ним приглядывать. Плюс будет отзваниваться мне и сообщать, как у Маркуса дела. Заручившись поддержкой Нони, я поговорила с сестрой, и та согласилась бесплатно консультировать Маркуса. Я всей душой надеялась, что эти меры помогут нам вытащить его из той убогой жизни, которую он до сих пор вел. Если все получится, впереди его ждет гораздо лучшее будущее. Сердце у него золотое, и он, как никто другой, заслуживает еще одного шанса. Судя по всему, так думала не я одна.

К сожалению, чудес на всех не хватает. Пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы пережить похороны и не сломаться. Со всех сторон от друзей и родных Изабель Джойс ко мне неслись эмоции. У меня отчаянно кружилась голова, когда мы встали в очередь, чтобы принести соболезнования двум горюющим мужчинам. Они так сильно любили свою дочь, что подходить к ним все ближе и ближе было все равно что ломиться сквозь кирпичную стену.

Кажется, Куки поняла, что я вот-вот расклеюсь, и взяла меня за руку. Один за другим люди обнимали отцов Изабель, выражая искренне сочувствие. Смерть девочки все присутствующие воспринимали как личную утрату, оставившую дыры в их сердцах. Шмыгнув носом, Куки пожала руку Пола — мужа мистера Джойса. Он оказался крупным мужчиной с теплыми глазами и крепким рукопожатием. Последнее я выяснила, когда подошла моя очередь. К счастью, он не стал спрашивать, как мы узнали о его прекрасной дочери. Мы с Куки заранее придумали более или менее правдоподобную историю, но так ею и не воспользовались.

— Спасибо, что пришли, — сказал Пол. Глаза у него были покрасневшими и полными слез.

Я чувствовала, с каким трудом ему удается держать в узде удушающее горе. Произносить слова было для него пыткой. Ему хотелось лишь пойти домой и предаться скорби. У меня сжалось сердце. Захотелось сказать ему, что церемония скоро кончится, и они с мужем смогут вернуться домой, чтобы оплакать потерю и постепенно с ней справиться. Вместе. Но для таких слов время было неподходящее. Здесь собрались люди, чтобы выразить свое почтение Изабель. Вмешиваться было бы по отношению к ней крайне несправедливо.

Куки коснулась моего плеча, и я поняла, что все еще держу Пола за руку. Но он будто бы и не замечал. Потому что изо всех сил старался устоять на ногах и не рухнуть на землю. Мистер Джойс покрепче обнял его за плечи. Они оба тяжело сглотнули, сдерживая рвущиеся наружу слезы.