Шестая колонна. Дети Мафусаила - [20]

— Это немыслимо! Я отказываюсь в этом участвовать!

— Ну что вы, не надо, полковник. Вы нам очень нужны. Например, та же система связи — представьте себе, что в каждом городе страны стоит храм, и все они соединены между собой линиями связи, а центр находится здесь, в Цитадели!

Кэлхун презрительно фыркнул.

— Конечно — и азиаты подслушивают все ваши переговоры.

— Вот для чего вы нам нужны, полковник! Разве вы не сможете создать такую систему связи, чтобы они не могли подслушивать? Может быть, что-нибудь вроде радио, только оно должно работать в одном из наших новых диапазонов, чтобы на эти волны не реагировали их приемники. Или не сможете?

Кэлхун снова фыркнул, но уже иначе.

— Что за вопрос, конечно, смогу. Это элементарно.

— Вот зачем вы нам нужны, полковник, — чтобы находить решения, которые вам, с вашим выдающимся талантом, представляются элементарными…

Ардмору на мгновение стало противно: уж очень это напоминало текст рекламного объявления.

— …Но которые всем нам, остальным, кажутся чудом. Вот в чем суть религии — она не может без чудес! Вам придется напрячь все силы своего гения, чтобы изобрести такие вещи, которых никогда не понять паназиатам и которые они сочтут сверхъестественными. — Видя, что Кэлхун все еще колеблется, он добавил: — Вы же сможете это сделать, надеюсь?

— Конечно, смогу, мой дорогой майор.

— Ну и прекрасно. Через сколько времени мы получим в свое распоряжение систему связи, которую нельзя будет подслушать?

— Точно сказать не могу, но много времени на это не потребуется. Я все еще не вижу смысла в вашей идее, майор, но я займусь такой системой, если, по-вашему, она необходима.

Он встал и торжественно вышел.

— Можно мне, майор? — вмешался Уилки.

— Конечно, Уилки.

— Я могу разработать для вас такую систему.

— Ничуть не сомневаюсь, но нам придется использовать все наличные силы. Для вас тоже найдется достаточно дел. Теперь об остальном. Вот что я имею в виду — это, конечно, всего лишь приблизительные наметки, я хочу, чтобы вы обсудили их и высказали все возражения, какие только придут вам в голову. Мы должны предусмотреть, насколько это возможно, все неожиданности. Мы сделаем вид, что основываем некую евангелическую религию, и постараемся привлечь к ней население. Как только мы соберем людей в таком месте, где можно будет беседовать с ними без помех, мы отберем тех, кому можно доверять, и завербуем в нашу армию. Мы назначим их дьяконами церкви или еще кем-нибудь в этом роде. Главной нашей приманкой будет благотворительность — и тут, Уилки, пригодится ваша трансмутация элементов. Вы будете получать для нас драгоценные металлы, прежде всего золото, чтобы у нас всегда хватало денег. Мы накормим бедных и голодных — благодаря паназиатам их теперь более чем достаточно! — и очень скоро народ повалит к нам валом. Но это далеко не все. Мы будем устраивать настоящие чудеса. Не столько для того, чтобы произвести впечатление на белое население — это не так важно, — сколько для того, чтобы запутать наших господ и повелителей. Мы станем проделывать такие штуки, которых они не смогут постигнуть — будут только зря ломать голову и терять уверенность в своих силах. Понимаете, мы ничего не будем предпринимать против них, мы во всем останемся послушными подданными Империи, но при этом будем делать такие вещи, которые им не под силу. Они почувствуют растерянность, у них начнут сдавать нервы. — По мере того как идея принимала конкретные формы, он понял, что все это очень похоже на хорошо продуманную рекламную кампанию. — К тому времени, когда мы будем готовы пойти в наступление, они окажутся деморализованы, напуганы и легко поддадутся панике.

Его увлеченность понемногу передавалась слушателям, хотя такой подход и был для них непривычен.

— Послушайте, командир, — сказал Томас. — Может быть, это и сработает, я не говорю, что нет, только как вы собираетесь все это наладить? Неужели их чиновники не догадаются, что дело нечисто, когда увидят, как ни с того ни с сего появилась какая-то новая религия?

— Может быть, и догадаются, но вряд ли. Все западные религии представляются им одинаково нелепыми. Они знают, что у нас религий множество, и большинство им совсем незнакомо. Это единственное преимущество, которое дала нам Эпоха необщения. Паназиаты представляют себе наше общество таким, каким оно было до Закона о необщении. Они решат, что имеют дело с чем-то вроде тех дурацких сект, которые в Южной Калифорнии каждый день появляются десятками.

— Ну хорошо, командир, а с чего мы все это начнем? Не можем же мы просто так выйти из Цитадели, ухватить за пуговицу какого-нибудь желтолицего и сказать ему: «Я Иоанн Креститель!».

— Конечно, нет. Это нужно еще продумать. У кого есть какие-нибудь идеи?

Наступило молчание — все напряженно думали. Наконец Грэхем сказал:

— А что если начать с самого начала и ждать, когда на нас обратят внимание?

— Что вы имеете в виду?

— Ведь у нас здесь людей хватит, если не гнаться за большим размахом. Будь у нас где-нибудь храм, один из нас мог бы стать первосвященником, а остальные — кем-то вроде апостолов. А дальше — подождем, пока нас заметят.