Шесть способов располагать к себе людей - [13]

Когда мне было пять лет, отец купил мне за пятьдесят пенсов маленького желтошерстного щенка. Он был светом и радостью моего детства. Каждый вечер около половины пятого он усаживался перед нашим домом, пристально глядя своими красивыми глазами на тропинку. И стоило ему только услышать мой голос или увидеть меня сквозь решетку, помахивающего обеденным котелком, как он пулей срывался с места, запыхавшись взлетал на холм - приветствовал меня радостными прыжками и счастливым лаем. Типпи был моим любимым постоянным компаньоном в течение пяти лет. Потом, в одну ужасную ночь - я ее никогда не забуду - он был убит молнией. Смерть Типпи была трагедией моего отрочества.

Ты никогда не читал книг по психологии, Типпи. Ты никогда не нуждался в этом. Неким божественным чутьем ты знал, что один, проявляя неподдельный интерес к людям, можешь приобрести друзей за два месяца больше, чем другой за два года, изо всех сил старающийся заинтересовать их собой. Хочется повторить это.

Однако, и мне и вам известны люди, в течение всей жизни совершающие грубую ошибку, всячески намекая другим, что тем подобало бы проявлять интерес к ним.

Конечно, это - пустое дело. Люди не интересуются ни мной, ни вами. Утром, в полдень и после обеда они заняты только получил почти два миллиона долларов прибыли.

Как-то я спросил мистера Тэрстона о секрете его успеха. Вне всякого сомнения, школа в них совершенно не причем, ибо он бежал из дома будучи еще маленьким, стал бродягой, путешествовал в товарных вагонах, спал в стогах сена, просил милостыню по дворам и учился читать, разглядывая из товарных вагонов вывески вдоль железнодорожных путей.

Обладал ли он исключительными познаниями в области магии? Нет, он сказал мне, что существует масса книг об искусстве фокусников и иллюзионистов, и множество людей обладает в этой области знаниями не меньшими, чем он сам, но он имел две вещи, которых не имели другие. Во-первых, он обладал способностью перевоплощаться и вводить в заблуждение. Он был мастером цирка. Он знал человеческую натуру. Каждое его действие на сцене, каждый жест, интонация голоса, движение бровей были заранее тщательно рассчитаны по секундам. Но в добавление к этому Тэрстон обладал живым интересом к людям. Он рассказывал мне, что многие фокусники, глядя на публику, обычно говорят себе: "Прекрасно! Вот скопище простаков и деревенских олухов, сейчас я их одурачу по всем правилам".

Подход Тэрстона был совершенно иным. Каждый раз, выходя на сцену, он говорил себе: "Я благодарен этим людям за то, что они приходят посмотреть на мое искусство. Это они сделали его доступным для меня и натолкнули меня на путь, столь соответствующий моим способностям. Сейчас я покажу им все лучшее, что умею".

Он признался мне, что никогда не выходил к огням рампы, не сказав вновь и вновь: "Я люблю моих зрителей". Смешно? Нелепо? Вы имеете право так думать, думать, как вам угодно. Я просто упоминаю об этом без всяких комментариев, как о средстве, которым пользовался один из самых знаменитых иллюзионистов всех времен.

Госпожа Шуман-Хейнк рассказывала мне нечто похожее. Несмотря на все лишения и сердечную драму, которую ей пришлось пережить, несмотря на то, что жизнь ее была столь трагична, однажды она даже покушалась на нее и жизнь своего ребенка, несмотря на все это, она восхваляла свой путь к вершине. Достигнув ее, она стала, быть может, самой замечательной из певиц, которые своим исполнением произведений Вагнера когда-либо заставляли трепетать слушателей. И она тоже призналась мне, что одним из секретов ее успеха является тот неослабный интерес, который она испытывала к людям.

Это являлось также одним из секретов удивительной популярности Теодора Рузвельта. Даже его слуги любили его. Его камердинер, из цветных, Джеймс И. Амос написал о нем книгу, которую озаглавил: "Теодор Рузвельт, герой своего слуги". В этой книге Амос рассказывает о следующем показательном случае:

"Как-то раз моя жена спросила президента, что за птица куропатка? Она никогда не видела куропаток, и он ей подробно описал их. Некоторое время спустя в нашем коттедже зазвонил телефон. (Амос с женой жил в маленьком коттедже в имении Рузвельта на берегу Ойстер Бэй). Моя жена взяла трубку. Это был сам мистер Рузвельт. Он позвонил ей, чтобы сказать, что перед ее окнами разгуливает куропатка, и она может ее увидеть, если выглянет в окно. Мелочи, подобные этой, были очень характерны для него. Всякий раз, когда он проходил мимо нашего дома, даже если он не видел нас, мы слышали обычно его голос: "оо-оо-оо, Джеймс! " Или "оо-оо-оо, Энни! " Это было просто дружеским приветствием, когда он шел мимо.

Как могли служащие не питать симпатию к подобному человеку? Как мог хоть кто-нибудь не симпатизировать ему?

Рузвельт зашел однажды в Белый Дом, когда президент Тафт и министра финансов в кабинете Теодора Рузвельта, Джорджа Б. Виккерсхема, министра юстиции в кабинете Тафта, Уильяма Дженингса Брайана, Франклина Делано Рузвельта и многих других выдающихся деятелей приехать к нам и рассказать студентам об ораторском искусстве.