Шесть масок Владимира Путина - [19]

. И в этой статье, и в своих дальнейших публикациях Кокошин заявлял, что важность создания такой идеи «уже понята большей частью нашего общества – политиками, учеными, журналистами, «слугами народа», партийными лидерами, активистами профсоюзов, предпринимателями и, что особенно важно, руководителями промышленности и простыми рабочими»[73]. Об этом же говорил и Владимир Путин в своем «Послании тысячелетия», когда заявил, что «общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны».

Генерал Александр Лебедь выбрал эту же тему основным пунктом своей политической программы как до, так и после президентских выборов 1996 года. В серии выступлений, интервью и статей Лебедь подчеркивал важность установления «сильной власти» в России через формулирование национальной идеи[74]. Перед парламентскими выборами 1995 года КПРФ представила себя как «партию по возвращению России статуса великой державы» и продолжала подчеркивать, что это – ее основная политическая цель[75]. Например, доклад Геннадия Зюганова на ежегодном съезде Коммунистической партии Российской Федерации 1997 года объявлял, что «восстановление власти народа и возрождение разрушенного государства… основа для подлинного национального консенсуса…». Зюганов также сообщил, что «за тысячелетнее существование [русские] люди открыли идеи духовности и силы государства, справедливости и коллективизма. История России подтвердила, что ни одно из этих качеств не может быть проигнорировано без риска глубоких социальных потрясений… Мы уверены – Россия будет великой и социалистической!»[76]. За исключением постулата о «социалистической» России доклад Зюганова мог быть сделан Владимиром Путиным в любой день после 29 декабря 1999 года.

Ельцинские поиски «новой русской идеи»

В июле 1996 года слабое, измученное кризисом правительство Бориса Ельцина решило тоже ввязаться в драку, поскольку большое количество как его сторонников, так и оппонентов были одержимы поиском национальной идеи. Ельцин назначил Георгия Сатарова, своего советника и известного политолога, главой группы ученых и аналитиков, которые должны были тщательно проанализировать все материалы по данному вопросу. Ельцин дал этой группе указание выработать рекомендации по созданию «новой русской идеи» до 2000 года и начала нового тысячелетия[77]. В речи, оправдывающей его решение, Ельцин отметил: «В российской истории 20-го столетия были различные периоды: монархизм, тоталитаризм, перестройка и, наконец, путь демократического развития. Каждому свойственна собственная идеология… но сейчас у нас нет никакой»[78].

К сожалению, эта группа не смогла далеко продвинуться с разработкой «русской идеи». К концу 1996 года Георгий Сатаров получил лишь несколько расплывчатых параметров и несколько серьезных опасений для национальной идеи. Он рекомендовал, чтобы она не была как «интеллектуальной абстракцией», так и не содержала политических, этических и религиозных исключений[79]. Принимая во внимание многонациональную и разноплановую природу Российской Федерации, он также защищал концепцию о том, что идея должна быть приемлема для любого – коммуниста и либерала, коренного русского и представителя другой национальности, православного, мусульманина или иудея. Вскоре группа Сатарова исчезла из медиапространства. В августе 1997-го было объявлено, что она признала свое поражение. Вместо выработки рекомендаций для создания новой национальной идеи группа выпустила сборник статей с общими рассуждениями[80].

Игорь Чубайс и идея новой России

Хотя в 1996–1997 годах усилия группы Сатарова по выработке национальной идеи и не достигли успеха, в то же время вышла книга, оказавшая заметное влияние на обсуждение данного вопроса. Это было издание российского философа Игоря Чубайса «От русской идеи к идее новой России»[81]. Игорь Чубайс – старший брат известного либерального реформатора Анатолия Чубайса, который в то время занимал пост главы президентской администрации. Эта родственная связь частично объясняет то внимание, которое уделили книге российские средства массовой информации. Игорь Чубайс на основе нового прочтения классической русской философии, а также других работ по этой тематике, написанных между 1992 и 1996 годами, разработал универсальную теорию «русской идеи», которая, по его мнению, должна сочетать «векторы прошлого, настоящего и будущего»[82]. Игорь Чубайс предложил, чтобы новая русская идея была системой ценностей, базирующейся на истории и культуре страны. Он акцентировал внимание на исторической преемственности, указав, что постсоветская Россия – фактически третья версия русского государства на той же самой территории. Две другие – это дореволюционная Россия и СССР. Новая Россия не должна быть повторением Российской империи или Советского Союза, но обязана включать элементы обеих[83]. Чубайс также отрицал наличие признаков зарождения новой идеологии советского типа. Вместо этого он отстаивал возможность существования общей русской идеи, способной привлечь и объединить «все здравомыслящие силы в обществе»