Шесть лет - [15]
Первое, что я заметил, над входом не было надписей. Исчезла ярко окрашенная вывеска «Творческое восстановление», которая была похожа на рекламу детского летнего лагеря. Толстая цепь преградила путь моему автомобилю. Я съехал с дороги, заглушил двигатель и выбрался из машины. Было несколько знаков «ВХОД ВОСПРЕЩЁН», но они всегда были здесь. С новой цепью и без вывески «Добро пожаловать в „Поселение творческого восстановления“», знаки «ВХОД ВОСПРЕЩЁН» приобрели зловещий вид.
И что делать дальше?
Я знал, что главный дом в полукилометре отсюда. Так что я мог оставить машину здесь и пройтись. Посмотреть, что к чему. Но какой в этом смысл? Я не был здесь шесть лет. Вероятно, земля продана, а новые владельцы желали уединения. Это бы всё объяснило.
И всё же казалось, что что-то здесь не так.
«Что плохого, — думал я, — в том, чтобы я пошёл и постучал в дверь главного дома?» Но опять же, толстая цепь и запрещающие знаки не похожи на коврики «добро пожаловать». Я всё ещё пытался решить, что делать дальше, когда рядом со мной остановился автомобиль крафтсборской полиции. Из него вышли два полицейских. Один — маленький и коренастый с раздутыми в тренажёрном зале мышцами. Другой — высокий и худой с зачёсанными назад чёрными волосами и маленькими усиками парня из немого кино. У обоих были солнечные очки, поэтому я не мог видеть их глаза.
Маленький и коренастый подтянул штаны и сказал:
— Вам помочь?
И оба посмотрели на меня тяжёлыми взглядами. По крайней мере, я так думаю. Я же говорил, что я не видел их глаза.
— Я хотел посетить «Поселение творческого восстановления».
— Что? — спросил коренастый. — Зачем?
— Потому что мне нужно творческое восстановление.
— Вы пытаетесь шутить со мной?
В его голосе были чванливые нотки. Я не люблю высокомерие. Я вообще не понимаю высокомерия, за исключением того факта, что они были копами в маленьком городе, а я, вероятно, первый парень, с которым у них произошла стычка, из-за чего-нибудь, кроме пьющих малолеток.
— Нет.
Коренастый посмотрел на худого. Худой продолжал молчать.
— Должно быть, у вас неправильный адрес.
— Я точно уверен, что это то место.
— Здесь нет никакого «Поселение творческого восстановления». Оно закрылось.
— Так какой ответ верный? — спросил я.
— Извините?
— Это неправильный адрес или «Поселение творческого восстановления» закрылось?
Коренастому явно не понравился мой вопрос. Он резко сорвал солнечные очки и указал ими на меня.
— Ты что собираешься здесь умничать?
— Я просто пытаюсь найти усадьбу.
— Я ничего не знаю об усадьбе. Этой землёй владеет семья Дракменов, наверное, Джерри, пятьдесят лет?
— Как минимум, — произнёс худой.
— Я был здесь шесть лет назад.
— Я ничего не знаю об этом, — сказал коренастый. — Единственное, что я знаю, что вы находитесь на частной собственности, и если вы не уберётесь отсюда, я привлеку вас к ответственности.
Я посмотрел на свои ноги. Я не был на подъездной дорожке или на частной собственности. Я стоял на дороге.
Коренастый подошёл ближе, тем самым залез в моё личное пространство. Признаюсь, я был испуган, но я кое-что понял за годы работы вышибалой в баре. Никогда не показывай своего страха. Как раз это можно услышать, отправляясь в царство зверей, и поверьте мне, нет более диких животных, чем люди, заваливающие в бар поздно ночью. Поэтому, даже несмотря на то, что мне не нравится происходящее, даже несмотря на то, что у меня нет рычагов воздействия и я пытаюсь найти путь выбраться отсюда, я не отшатнулся, когда коренастый приблизился ко мне. Ему это не понравилось. Я стоял на своём и смотрел на него сверху вниз. Ему это по-настоящему не понравилось.
— Дай мне какой-нибудь документ, удостоверяющий личность, отчаянный.
— Зачем? — спросил я.
Коренастый посмотрел на Худого.
— Джерри, пойди, пробей номерной знак через систему.
Джерри кивнул и направился к машине.
— Зачем? — спросил я. — Я не понимаю. Я всего лишь ищу усадьбу.
— У тебя два выбора, — произнёс Коренастый.
— Первый, — поднял он толстый палец. — Ты покажешь мне документы без разговоров.
— Второй, — ага, ещё один пухлый палец, — я арестую тебя.
Всё казалось неправильным. Я посмотрел на дерево позади себя и увидел скрытую камеру, направленную на нас. Это мне тоже не понравилось. Мне не нравилось вообще всё это, но я ничего не достигну, вступив в противодействие с копами. Так что мне нужно держать свой острый язык за зубами.
Я полез в карман за бумажником, но Коренастый поднял руку и сказал:
— Спокойно. Притормози.
— Что?
— Достань бумажник, но без резких движений.
— Вы что, шутите?
Это было слишком для моего острого языка.
