Шесть лет - [12]

* * *

Не было смысла спать. Я сконцентрировался на эссе студентов. По большей части они были до онемения утомительными и предсказуемыми, написанные таким образом, чтобы соответствовать нормативным требованиям школьного учителя. Были и студенты уровнем выше, которые знали, как писать на школьную оценку «А+», что с их вступительным абзацем, вводными фразами, поддержанием структуры и прочим делало эссе массивным и смехотворно скучным. Как я уже упоминал, моя работа заключается в том, чтобы научить их думать критически. Для меня это почти всегда было важнее, чем заставить их запомнить особенности философских учений, скажем, Гоббса или Локка. Вы всегда можете посмотреть информацию и вспомнить о них. Скорее, на что я действительно надеюсь, так это на то, что мои студенты научатся одновременно и уважать и противоречить Гоббсу и Локку. Я хочу, чтобы они не только мыслили нешаблонно, но чтобы они могли выбраться из шаблона мышления и разнести его в клочья.

Некоторые этому научились. И всё же большинство — нет. Но, эй, они не могут научиться всему и сразу, иначе, в чём бы был смысл моей работы?

Примерно в четыре утра я пошёл спальню, чтобы притвориться, что сон настиг меня. Но сон не шёл. К 7:00 утра я примирился с мыслью: «Я позвоню сестре Натали». Я вспомнил механическую улыбку в белой часовне, бледное лицо, то, как Джули спросила меня, всё ли в порядке, как будто она на самом деле всё понимала. Она могла стать союзником.

В любом случае, что я терял?

Прошлой ночью звонить было уже поздно. Сейчас слишком рано. Я принял душ и был готов к занятию по соблюдению законности в 8:00 в Уайт Холле. Позвоню сестре Натали, когда закончатся занятия.

Я ожидал, что занятие будет сонным. По понятным причинам я был рассеянным, и, давайте посмотрим правде в глаза, 8:00 слишком рано для большинства студентов колледжа. Но не сегодня. Сегодня класс был чрезмерно оживлённым, руки так и взлетали вверх, противоборство точек зрения, но без враждебности. Конечно же, я не принимал ни чью сторону. Я выступал в роли арбитра и удивлялся. Студенты были в ударе. Обычно время в течение первого занятия тянулось, словно в сиропе. Сегодня же я хотел схватить эти глупые руки и остановить их, чтобы они больше не взлетали вверх. Мне нравилась каждая секунда. Девяносто минут пролетели, словно в тумане, и я ещё раз убедился, насколько мне посчастливилось иметь такую работу.

Счастливый в работе, несчастный в любви. Или что-то в этом духе.

Я пошёл в свой офис в Кларк Хаусе, чтобы позвонить, остановился возле стола миссис Динсмор и наградил её самой очаровательной и обезоруживающей улыбкой. Она нахмурилась и сказала:

— Это всё работа с сегодняшними одинокими женщинами?

— Что, очаровательная улыбка?

— Ага.

— Иногда, — ответил я.

Она покачала головой.

— А говорят ещё не волноваться по поводу будущего. — Миссис Динсмор вздохнула и расправила какие-то бумаги. — Ладно, сделаем вид, что вы меня возбудили. Что вам нужно?

Я попытался отогнать образ возбуждённой миссис Динсмор. Это было нелегко.

— Мне нужно найти личное дело одного студента.

— У вас есть разрешение студента?

— Нет.

— Из-за этого и очаровательная улыбка.

— Правильно.

— Это один из ваших нынешних студентов?

Я снова улыбнулся.

— Нет. Он никогда не был моим студентом.

Она изогнула бровь.

— На самом деле, он выпустился двадцать лет назад.

— Вы шутите, да?

— Похоже, что я шучу?

— Вообще-то, с такой улыбкой вы похожи на человека, который страдает запором. Как зовут студента?

— Тодд Сандерсон.

Она откинулась на спинку и сложила руки на груди.

— Не его ли некролог я читала на странице выпускников?

— Его.

Миссис Динсмор изучала моё лицо. Моя улыбка исчезла. Несколько секунд спустя, она снова опустила нос очки для чтения и сказала:

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— Спасибо.

Я пошёл в свой кабинет и закрыл дверь. Больше никаких оправданий. Уже почти 10:00. Я вытащил кусочек бумаги, посмотрел на номер, который записал прошлой ночью, взял телефон, нажал кнопку для выхода на внешнюю линию и набрал номер.

Я прокручивал в голове разговор, но ничего здравого не получалось, и понял, что придётся сочинять на ходу. В телефонной трубке раздалось два гудка, потом три. Вероятно, Джули не ответит. Уже никто больше не отвечает на домашний телефон, особенно, если звонок с незнакомого номера. Номер определится, как колледж Лэнфорд. Я не знал, поспособствует это ответу на звонок или нет.

На четвёртом гудке подняли трубку. Я сжал крепко её и стал ждать. Женщина неуверенно произнесла:

— Алло?

— Джули?

— Кто это?

— Это Джейк Фишер.

Тишина.

— Я встречался с твоей сестрой.

— Ещё раз, как вас зовут?

— Джейк Фишер.

— Мы знакомы?

— Вроде того. Имею в виду, что мы оба были на свадьбе Натали…

— Не понимаю. Кто вы?

— Прежде, чем Натали вышла за Тодда, мы с ней встречались.

Молчание.

— Алло? — спросил я.

— Это шутка?

— Что? Нет. В Вермонте. Ваша сестра и я…

— Я не знаю, кто вы.

— Вы часто разговаривали с сестрой по телефону. Вообще-то, я даже слышал, что вы разговаривали обо мне. После свадьбы, вы положили руку мне на плечо и спросили, всё ли в порядке.

— Я понятия не имею, о чём вы говорите.

Я сжал трубку так сильно, что испугался, что сломаю её: