Шесть дней свободы - [7]

Солдат сейчас нет, так что удивлять некого. Створки высокие, но у меня прекрасные отметки по дисциплинам, отвечающим за физическое развитие. Главное, допрыгнуть и ухватиться, все остальное уже элементарно.

Оказавшись на другой стороне, я поспешно направилась к главному входу, поправляя пистолет за поясом – в отличие от спокойно себя ведущей гранаты, он то норовил вывалиться, то занимал неудобное положение. Полковнику Лазарю следовало позаботиться о кобуре.

Впрочем, спасибо и на этом, понятия не имею, что тут можно сделать без оружия, в моем безрассудном плане ему отведена немаловажная роль.

В здании явно кто-то есть, в темных окнах промелькнули отблески света фонаря. Значит, или сбежали не все, или остались все до единого.

Некоторым из обитательниц Цветника мой план может не понравиться, но я готова поспорить с ними на языке силы. В этом у меня есть небольшое преимущество, ведь единственное оружие на территории нашего комплекса – пулемет стрелка на крыше Цветомобиля. Когда-то я была уверена, что это просто муляж или лента, заряженная в него, набита бутафорскими патронами, но незадолго до моего первого побега довелось услышать, как он стреляет – к дороге каким-то чудом прорвались зараженные, и почему-то дежурившая на макушке грузовика воспитательница решила помочь сопровождавшим нас гвардейцам.

Чтобы заполучить это оружие, придется выйти во двор, забраться в Цветомобиль, подняться по лесенке в гнездо стрелка и снять пулемет с хитроумно устроенной турели (я даже не уверена, что это возможно без специальных инструментов). В общем, слишком много всего придется проделать, не говоря уже о том, что это тяжелая штука, а воспитательниц подбирают в том числе и по внешним данным. То есть все они – женщины далеко не самого крупного телосложения, не чрезмерно высокие, мускулатурой не блещут. Визуально ни одной из них нельзя дать больше тридцати лет, даже тем, кому на самом деле в два, а то и в три раза больше. Все потому, что у них обычно значительно занижен индекс возраста, а это почти всегда тоже не позволяет говорить о выдающихся физических данных – Улей не любит раздавать подарки большими мешками, если уж ты получил сильное тело, не жди, что тебя заодно наградят и завидной молодостью.

Нет, пулемет, думаю, поднять сможет любая из воспитательниц – вот только что они потом станут с ним делать? Однако на всякий случай держала в голове, что у кого-то может возникнуть «светлая» мысль кое-что противопоставить моему пистолету.

То, что я задумала, – преступление. По сути – вероломное нападение на Цветник. Но эта мысль не вызывает у меня ни малейшего отторжения.

Обзывайте мой поступок как хотите, мне безразлично ваше мнение, я просто приступила к реализации очередного пункта своего сумбурного плана.

Западники и не такое устраивали, друг друга убивали, не жалея, так чем я хуже их со своим бескровным замыслом?

Они, конечно, сволочи те еще, но не могу не признать: благодаря этим диким людям я кое-чему научилась.

Есть времена для размышлений, а есть времена для самых решительных действий, и сейчас нужно именно действовать, а не колебаться, разбираясь с метущимися мыслями.

Подняться по короткой лестнице, потянуть дверь на себя, перешагнуть через уже давно не существующий порожек – все как обычно, если не считать того, что всего лишь несколько дней назад я делала то же самое в обратной последовательности и была уверена – это в последний раз.

Как же быстро все изменилось…

– Здесь есть кто-нибудь?! – крикнула я, настороженно вглядываясь во мрак простирающегося передо мной коридора.

Ответом были лишь эхо и такой же громкий взрыв на окраине, как тот, после которого в Центральном пропало освещение.

Внутри еще темнее, чем снаружи, на улице свет фар временами помогает, да и небо хоть и затянуто облаками, но в промежутках между ними проглядывают ночные светила Улья, которые почти везде принято называть звездами, пусть даже они являются чем-то другим, необъяснимо-непонятным.

Меня этот вопрос вообще никогда не интересовал, я ведь настоящие звезды ни разу в жизни не видела.

Темнота не мешает, я провела здесь столько лет, что могу с завязанными глазами пройти через все здание, ни разу не споткнувшись. Десять шагов вперед, теперь налево – к лестнице, немножечко повернуть, чтобы не столкнуться с декоративной колонной, облепленной гнездами, в которых закреплены горшки с цветами.

Шаг от нее – и чуть не заорала от испуга и неожиданности, задев ногой что-то живое, приятно-мягкое и заурчавшее. Но тут же успокоилась, только сердце продолжало сильно колотиться, ему нужно время, чтобы прийти в себя. Бояться совершенно нечего, все нормально. Да, мне известно, что зараженные любят издавать похожие звуки, изменившийся голосовой аппарат этому способствует, но я сейчас нарвалась вовсе не на мертвяка – они урчат совершенно не так.

Фидель – единственный представитель сильного пола, которому разрешен доступ в Цветник в любое время и почти в любое место, причем без разрешительных документов и сопровождения. Он вовсе не большой начальник, и даже вообще не начальник (и уж точно не господин), он всего лишь большущий рыжий кот с возмутительно-наглыми глазами и смешной мордочкой – у него будто отрастает аккуратно подстриженная бородка.