Шесть часов одной пятницы - [3]

три храбреца, способные выстоять в любой шторм; три скалы, о которые разбиваются самые высокие

волны; три внушающие благоговение уступа, за которые может зацепиться ваш якорь. Каждая из этих

якорных опор была глубоко укоренена в крепкое и прочное основание две тысячи лет назад

4

плотником, который был провозглашен Христом. Он совершил это в один прекрасный день, в пятницу, всего за шесть часов.

______________________________________________________________________

Для случайного зрителя в этих шести часах не было ничего необычного. Для случайного зрителя, эта Пятница была самой обычной пятницей. Шесть часов обыденности. Шесть часов ожидания. Шесть

часов. Пятница. Этого времени достаточно, чтобы

пастух пересчитал своих овец,

хозяйка переделала всю домашнюю работу,

акушер принял ребенка,

и сгорающий от лихорадки человек стал холодным трупом.

Шесть часов. С 9.00 до 15.00.

Шесть часов. Пятница.

Шесть обычных часов, наполненных тайной жизни.

______________________________________________________________________

В лучах яркого полуденного солнца, освещавшего самое обычное иудейское селение, силуэт

пастуха, стоявшего возле стада тучных овец, казался черным.

Пастух пристально вглядывался в небо, ища хоть облачко. Но небо было чистое.

Он посмотрел на своих овец. Они лениво щипали травку на скалистом склоне, где росла

одинокая сикомора отбрасывавшая короткую тень. Пастух присел, покусывая травинку, посмотрел

вверх, на стадо и на дорогу, пролегавшую под холмом.

Впервые за последние несколько дней сутолока на дороге уменьшилась. Несколько недель река

паломников тянулась через эту долину, загромождая дорогу животными и гружеными повозками. А он

целыми днями наблюдал за происходящим. Хотя он их не слышал, он знал, что они говорят на дюжине

разных диалектов. И, хотя он не разговаривал с ними, он знал, куда и зачем они направляются.

Они шли в Иерусалим. Они шли в храм приносить в жертву агнцев.

Он скептически относился к этим торжествам. Улицы переполнены людьми. Базар полон

разнообразных звуков: гул голосов, блеяние овец, крик продающейся птицы.

Бесконечные обряды.

Люди наслаждаются праздниками. Они рано встают и поздно ложатся. Странным образом

исполнение Закона превратилось для них в пышный карнавал.

Но только не для него.

Разве Бога удовлетворит смерть животного?

Пастух никогда не поделится сомнениями, которые посещают его на холме, но сегодня он не

может просто отмахнуться от них: их голос слишком громок.

Причиной его тревоги была бессмысленность.

Сколько лет он видел, как люди приходят и уходят? Сколько он видел жертв? Сколько кровавых

трупов?

К нему подкрались воспоминания. Воспоминания о безудержном гневе... о необузданной

похоти... о всепоглощающей тревоге. Так много ошибок. Он столько раз оступался. Груз вины так

велик. А Бог кажется таким далеким. Агнец за агнцем, Пасха за Пасхой. А я все равно не чувствую

никаких изменений.

Он отвернулся и снова посмотрел на небо. Что изменит кровь еще одного агнца?

______________________________________________________________________

Женщина дома одна. Пятница. Ее муж, священник, сейчас в храме. Хотя уже время обеда, есть ей

не хочется. Да и зачем готовить еду только для себя? Поэтому она сидит и смотрит в окно.

Узкая улица, на которую выходят окна ее дома, полна людей. Будь она моложе, она была бы там.

Она нашла бы любую причину, чтобы только выйти на улицу. Когда-то она наслаждалась этим. В

прошлом. Сейчас ее волосы поседели, а все лицо покрылось морщинами. Она устала.

5

Год за годом наблюдает она за праздниками. Год за годом она видит людей. Годы унесли ее

молодость и оставили лишь растерянность. В молодости они была слишком занята, чтобы думать. Она

воспитывала детей. Готовила еду. Ей нужно было успеть все сделать. Любая задача была ей по плечу.

Но сейчас ее дом пуст. У тех, кто нуждался в ней, уже есть кто-то, кто нуждается в них. И сейчас

вопросы особенно безжалостны. Кто я? Откуда я пришла? Куда я иду? Почему этот мир так устроен?

______________________________________________________________________

В доме царит оживление. В одной комнате ходит из угла в угол мужчина. В другой — женщина

рожает ребенка. Капли пота блестят у нее на лбу. Она то закрывает, то открывает глаза. Она то

смеется, то стонет. Молодой врач ободряет ее: "Еще немного! Не сдавайся!" Глубоко дыша, она

делает последнее усилие. Потом бледная и обессиленная она откидывается назад.

"У вас сын!" Она приподнимает голову, чтобы увидеть красного младенца, лежащего на широких

ладонях врача.

Удовлетворенный своей работой врач очищает младенцу глазки и с улыбкой смотрит, как они

открываются. Новорожденного возвращают матери.

Врач отправляется в другой дом. В этом доме тихо. Возле спальни сидит седая женщина, а за

стеной лежит ее высохший от болезни муж. У него жар. Сделать уже ничего нельзя. Врач точно так же

беспомощен, как и этот человек присмерти. Человек пытается сделать последний вдох, его костлявая

обнаженная грудь высоко поднимается, рот раскрывается так широко, что губы белеют. Он умер.

И те самые руки, что помогли открыться глазкам младенца, закрывают глаза мертвеца. И все это