Шерлоки Холмсы в кроссовках - [3]

– Костик?

– Он самый. Не приютишь его на время? У него каникулы скоро в лицее, поживет под твоим крылом, а? Забот с ним особых не будет. Парень крепенький, карате занимается, по хозяйству самостоятельный…

Андрей вздохнул: да уж, тут станешь самостоятельным. Костик рос без матери и научился заботиться и о себе самом, и о деловом сверх меры отце. Славка жениться не хотел, да и Костик о мачехе не особо мечтал.

– В чем вопрос, Славик? Гони его сюда. У нас спокойно. Бизнесменов в подъездах не отстреливают. Машины под окнами не взрывают. Детишек не крадут. – И постучал костяшками пальцев по столу, чтобы не сглазить.

– Спасибо, Андрей. Я с ним пару своих охранников налажу. Самых крупных. И тебе, если потребуется, помогут.

– Ну уж нет! – испугался Андрей. – Чем я их кормить буду? Они небось у тебя жрут аки волки.

– Жрут много, – вздохнув, признался Славик. И честно добавил: – И часто.

– Без них обойдемся. Я своих пацанов к Костику приставлю. У меня тут хорошей шпаны хватает, ребята бойкие, не дадут твоего парня в обиду… Присылай, только звякни перед этим, я его встречу.

– Ты построже с ним, не балуй.

– Баловать его еще. Для начала он мне за постой огород перекопает, у меня все руки не доходят. А по осени я с ним урожаем рассчитаюсь. Картошки тебе привезет.

Чижик хмыкнул:

– Картошки… Лучше б патронов поболе. Или гранат покрупнее.

Друзья попрощались, Андрей положил трубку, подошел к окну.

За окном весна начиналась – Девятое Мая, день Победы. С утра, как давно заведено было, синереченцы поднялись на Горку, где стоял памятник солдатам Великой Отечественной, венок возложили из первых цветов, помянули погибших односельчан, спели военные песни. Бывший председатель колхоза, а ныне церковный звонарь, речь хорошую сказал, даже прослезились иные. А в школе сейчас местный партизан-ветеран Коровушкин ведет с молодежью патриотическую беседу.

Тихо в селе. Черемухой пахнет. Спокойно. В подъездах не стреляют. Детей не крадут. Взрывы не…

И тут грохнул взрыв!

Где-то возле школы.

Андрей как стоял у окна, так в него и выпрыгнул, помчался к школе. А там вроде дымок пыхнул и что-то в воздухе, разбросанное, мелькало.

До школы еще не добежал – навстречу разгневанный директор Арсентий Ильич – Сентя, по прозвищу – семенит, за рукав тащит Кольку Челюкана. Сзади – Колькины друзья в полном сборе, канючат на ходу.

– Все целы? – подбежал Андрей.

– Люди целы, – запыхавшись, ответил директор. – А мне сарай развалили. Забирай террориста. – И подтолкнул в спину Кольку: – Сегодня же из школы исключу.

– Сначала педсовет, – поправил его опытный в таких делах Колька.

– Через пятнадцать минут соберу, – успокоил его Сентя, – за пять минут проведу и за минуту протокол заседания оформлю. – Покачал перед ним толстым пальцем: – Все сделаю, а школу от тебя спасу!

– Что произошло? – спросил Андрей.

– Гранату в школу бросил, – злорадно доложил Сентя.

– И не в школу, – сказала за его спиной Галка Серегина, – и не он… – Осеклась, когда поймала брошенный Колькой взгляд.

Андрей прервал разговоры, пригласил всю компанию в свою резиденцию, рассадил по разным углам. Начал опрос.

Выяснилось следующее.

…Собрались школьники в актовом зале. Слушали ветерана Коровушкина. Тот пришел на встречу торжественный, в солдатской гимнастерке с орденами, каску свою, осколком пробитую, принес показать. Ну, каской ребят не удивить было. До сей поры они на полях да в лесах не только каски собирали, нечто и покруче бывало. Но слушали боевого деда внимательно.

Коровушкин рассказывал:

– …А в отряде у нас ребятишек много было. Вот такие, как вы. Только лучше…

В этот момент и вскочил со своего места хулиган Колька. Сильно размахнувшись, что-то вышвырнул в открытое окно.

За стеной грохнуло, задребезжали стекла: граната влетела в дровяной сарай и там взорвалась. Дров, по весеннему времени, в сарае уже не было. А было там нижнее бельишко, которое развесил в сарае после стирки директор школы. Чтобы не хвалиться своим исподним на всю деревню.

Взрывом выбило в сарае дверь и другое окно, выбросило на волю директорские постирушки и развесило их на школьных яблонях.

– Он подверг опасности всю школу, – справедливо кипел директор, тыкая пальцем в Кольку. – Он меня дискредитировал! Он лишил меня нательного белья!

– Собрали уже ребята бельишко-то, – вставил Миха Куманьков. – На окошко вам сложили.

– На окошко! – возмутился еще больше Сентя. – На помойке ему место! Осколками все посечено.

– Заштопаем, – пообещала Галка. – Заплаточки, где надо, положим. На уроке трудового воспитания.

– Нет! – взревел директор, выскакивая за дверь и появляясь в окне. – Нет, Андрей Сергеич, вы примите меры со своей стороны! А я со своей приму. – Исчез, снова появился и стукнул кулаком о подоконник: – Через пятнадцать минут – педсовет!

Андрей обвел взглядом ребят, они опустили головы. Но не Колька.

– Выйдите-ка все, – сказал участковый. – А ты останься.

Андрей достал из стола бланки протокола, заполнил «шапку».

– Ну, Колян, рассказывай. Хвались.

Колька подсел к столу.

– Только строго между нами, Андрей Сергеич, – нахально поставил условие.

Андрей с улыбкой приложил ладонь к губам и к сердцу.