Шерлок Холмс в Тибете - [15]

– Верите ли, джентльмены, – продолжил Холмс, потягивая виски, – когда зловещая фигура покойного профессора Мориарти возникла вдруг на узкой тропинке, преграждая мне единственный путь к спасению, в его серых глазах читались горечь и неумолимое решение. Однако он весьма учтиво меня приветствовал. Мы недолго, но весьма содержательно поговорили, он рассказал мне, каким способом ему удалось поставить в тупик полицию, а я, в свою очередь, поведал в нескольких словах, как мне удалось вывести на чистую воду его организацию и преступную деятельность. После этого он любезно позволил мне написать коротенькую записку доктору Уотсону, которую я оставил вместе с моим портсигаром и альпенштоком. Я пошел по тропинке вперед, а Мориарти двинулся вслед за мной по пятам. Дойдя до конца тропинки, я остановился. Передо мной был ужасающий, подобный кипящему котлу, пенный водоворот, куда с грохотом обрушивалась вода. Я повернул обратно. Мориарти был безоружен, а маска спокойствия, застывшая было на его лице, таяла с каждым мигом. Его огромный выпуклый лоб пульсировал, как живое существо. Глаза светились чудовищной ненавистью, подобной которой я не видел в жизни, а губы непрерывно двигались – он, несомненно, призывал проклятия на мою голову, однако, на счастье, я не слышал его из-за шума водопада.

И тут он с яростным воплем бросился на меня. Он был похож на безумца, а безумцы обычно отличаются особой физической силой. Я не слабее многих, однако неистовство, с которым профессор взялся за меня, поначалу сбило меня с толку. Длинными, костлявыми, как у мертвеца, пальцами он вцепился в мое горло и начал душить, да так, что я всерьез обеспокоился. Из его искаженного ненавистью рта, словно из пасти бешеной собаки, сочилась пена.

– Умри, Холмс! Ко всем чертям! Умри! – закричал он, брызжа мне в лицо слюной. Не выпуская друг друга, мы стояли, шатаясь, на краю обрыва. Не знаю, известно ли это вам, но я немного знаком с приемами японской борьбы буджитсу[19], которые не раз сослужили мне хорошую службу. Крепко ухватив профессора за воротничок и нацелившись ногой в живот, я опрокинулся на спину и перебросил его через себя[20]. С криком он упал в пропасть. Однако любое живое существо цепляется за жизнь до последнего. Не без труда поднявшись на ноги, я увидел, что профессор сумел ухватиться за край пропасти и удержаться от падения. Он висел над грозной темной бездной, отчаянно цепляясь пальцами за край скалы. Наконец его расширенные от страха глаза встретились с моими.

– Пожалуйста, помогите мне, – прохрипел он.

В тот миг мне вдруг перестало казаться, что он мой враг. Не подозревая, сколько вероломства таится в его сердце, я сделал шаг вперед. Он незаметно потянулся правой рукой к моей ноге и чуть было не ухватил меня за нее. Но здесь-то и таилась его погибель. Пальцы левой руки под тяжестью веса тела разжались, и он, сделав тщетную попытку удержаться, рухнул в бездну. Я долго следил за его падением. Он ударился о скалу и, отскочив от нее, упал в воду.

Поначалу я не мог пошевелиться. Многие ненавидели меня, однако злоба Мориарти была до того непримирима, что даже мои обычно крепкие нервы не выдержали.

Я хотел было вернуться на тропу, но вдруг понял, какую необыкновенную удачу посылает мне судьба. Ведь Мориарти был отнюдь не единственным моим врагом. По меньшей мере трое из его сообщников сумели ускользнуть из сетей, расставленных полицией, и были готовы начать мстить. Это страшные и чрезвычайно опасные люди, и было бы решительным самообманом полагать, что мне удастся уйти от них раз и навсегда. Среди них особенно выделялся тот, кого Мориарти сделал своей правой рукой. Человек с ужасным прошлым, однако с первостатейными мозгами, столь же осторожный и столь же закрытый для большинства простых смертных, как и его покойный хозяин. О проделках двух других людей профессора мир был наслышан чуть больше. Вы, быть может, помните дело Луазо, циркового акробата, – его имя гремело по всему миру, как Ниагарский водопад. Он убил премьер-министра Греции прямо в постели, а потом сбежал из-под охраны полиции, не оставив и следа. Или дело Лаффа, которого называли еще Безумным Бомбометателем, – сообщения о его подрывных подвигах буквально наводняли страницы газет всего несколько лет назад. Как нетрудно заметить, Мориарти, следуя принципам американского бизнеса, покупал только лучших специалистов. А лучше этих не было никого. Не одному, так другому непременно удалось бы через некоторое время прикончить меня. Но если люди Мориарти будут думать, что меня уже нет в живых, они начнут действовать более открыто, легче выдадут себя, и рано или поздно мне удастся их уничтожить.

Когда на место нашей встречи прибыла поисковая партия во главе с доктором Уотсоном, я спрятался за выступом скалы. Наконец, сделав неизбежные, но тем не менее совершенно ошибочные выводы по поводу случившегося, они ушли и я остался один.

Вдруг совсем близко от меня прогрохотал и низвергся в пропасть огромный обломок скалы. Сперва я приписал это простой случайности, но, взглянув вверх, увидел на фоне угасающего неба голову мужчины. Почти в ту же секунду другой камень ударился о край той самой расселины, где я лежал, в нескольких дюймах от моей головы. Я понял, что это означает. Мориарти действовал не один. Когда профессор напал на меня, его сообщник – и я с первого же взгляда увидел, сколь опасен был этот сообщник, – стоял на страже. Издали, невидимый мною, этот человек стал свидетелем смерти своего хозяина и моего спасения. Выждав некоторое время, он обошел скалу, взобрался на вершину с противоположной стороны и теперь пытался сделать то, что не удалось Мориарти.