Шерлок Холмс на сцене - [57]
ЭНИД: Да.
КОРОНЕР: Могу я попросить вас рассказать, что случилось вечером 14 апреля? Как я понимаю, ваша сестра была в добром здравии, когда вы пожелали ей спокойной ночи?
ЭНИД: Да, все было как обычно. Она не отличалась крепким здоровьем.
КОРОНЕР: И испытывала некоторую душевную угнетенность?
ЭНИД (помедлив): Она была не слишком счастлива.
КОРОНЕР: Прошу вас, говорите откровенно. Я уверен, что вы понимаете всю серьезность данного разбирательства. Почему ваша сестра была несчастна?
ЭНИД: Имелись препятствия к ее браку.
КОРОНЕР: Да-да, как я понимаю, об этом нам расскажет другой свидетель. Ваша сестра была несчастна, поскольку была помолвлена и имелись препятствия к браку. Продолжайте.
ЭНИД: Вскоре после полуночи меня разбудил крик. Я выбежала в коридор. У ее двери я услышала звук, похожий на тихую музыкальную ноту, затем в замке повернулся ключ и она выбежала наружу в ночной рубашке. Ее лицо было искажено ужасом. Сестра прокричала несколько слов и упала мне на руки, но я не смогла удержать ее и она соскользнула на пол. Когда я попыталась приподнять ее, я поняла, что она мертва. И тогда… я сама упала в обморок, и больше ничего не помню.
КОРОНЕР: И когда вы пришли в себя…?
ЭНИД: Я очнулась на кровати, куда перенесли меня отчим и Роджерс, дворецкий.
КОРОНЕР: Вы упомянули о музыке. Что это была за музыка?
ЭНИД: Негромкий, нежный звук.
КОРОНЕР: Откуда он донесся?
ЭНИД: Не знаю. Могу только добавить, что по ночам мне несколько раз казалось, будто я слышу музыку.
КОРОНЕР: Вы говорите, что Ваша сестра что-то крикнула. Что именно она произнесла?
ЭНИД: Это был бессвязный бред. Она была вне себя от ужаса.
КОРОНЕР: И вы ничего не сумели разобрать?
ЭНИД: Я услышала слово «лента» — и еще слово «пестрая». Больше я ничего не могу сказать. Я была почти так же напугана, как она.
КОРОНЕР: Ну и ну! «Лента»… «пестрая»… И впрямь походит на бред. Она не упоминала никаких имен?
ЭНИД: Нет.
КОРОНЕР: В коридоре было светло?
ЭНИД: Да, на стене горела лампа.
КОРОНЕР: Вы могли отчетливо видеть сестру?
ЭНИД: О, да.
КОРОНЕР: И не заметили никаких признаков насилия?
ЭНИД: Нет, нет!
КОРОНЕР: Вы уверены, что она отперла дверь, прежде чем появилась в коридоре?
ЭНИД: Да, могу в этом поклясться.
КОРОНЕР: А окно? Она когда-либо спала с открытым окном?
ЭНИД: Нет, ночью окно всегда было закрыто.
КОРОНЕР: Вы осмотрели окно после ее смерти?
ЭНИД: На следующее утро я заходила к ней в спальню, и окно было закрыто.
КОРОНЕР: Еще один важный вопрос, мисс Стонор. У вас нет никакой причины полагать, что Ваша сестра замыслила самоубийство?
ЭНИД: Конечно, нет.
КОРОНЕР: В то же время, нельзя исключать такую возможность, поскольку мы говорим о молодой особе с нервическим, чувствительным темпераментом, чье любовное увлечение натолкнулось на определенные препятствия. Вы не могли бы высказать свое мнение об этой гипотезе?
ЭНИД: Нет.
СТАРОСТА: Вам не кажется, мистер коронер, что если бы юная леди решила наложить на себя руки, она оставалась бы в спальне, а не выбежала в коридор?
КОРОНЕР: Вам предстоит взвесить данное обстоятельство. Вы заслушали показания этой молодой особы. У кого-либо из вас есть вопросы?
АРМИТЭЙДЖ (поднимается на ноги): Знаете, я человек простой, методист и сын методиста…
КОРОНЕР: Ваше имя, сэр?
АРМИТЭЙДЖ: Я мистер Армитэйдж, сэр. Мне принадлежит большая лавка в деревне.
КОРОНЕР: Итак, сэр?
АРМИТЭЙДЖ: Я методист и сын методиста…
КОРОНЕР: Ваши религиозные убеждения в настоящий момент не обсуждаются, мистер Армитэйдж.
АРМИТЭЙДЖ: Я говорю, что у меня на уме, как мужчина мужчине, и я честно плачу налоги, как и все остальные.
КОРОНЕР: У вас есть вопросы?
АРМИТЭЙДЖ: Я хотел бы спросить эту юную леди, не причинил ли ей какого зла отчим, потому как в деревне ходят разные слухи.
КОРОНЕР: Вопрос снимается. Это не имеет отношения к обстоятельствам смерти покойной.
СТАРОСТА: Позвольте мне, сэр, уточнить вопрос мистера Армитэйджа. Случалось ли, мисс, что ваш отчим плохо обращался с покойной молодой леди?
ЭНИД: Он… он не всегда бывал добр.
АРМИТЭЙДЖ: Он поднимал на вас руку? Вот что я хочу знать.
КОРОНЕР: Я попросил бы, мистер Армитэйдж…
АРМИТЭЙДЖ: Прощения прошу, мистер коронер. Я прожил в этой деревне пятьдесят лет, с самого детства, и никто меня ни в чем не упрекнет.
(АРМИТЭЙДЖ садится).
КОРОНЕР: Вы слышали вопрос, мисс Стонор. Не уверен, вправе ли мы настаивать на ответе.
ЭНИД: Господа, мой отчим всю жизнь провел в тропиках. Это повлияло на его здоровье. Иногда… время от времени… он выходит из себя. В такие минуты он бывает жестоким. Мы с сестрой думали… считали… что его нельзя в этом винить. Впоследствии он сожалеет о подобных вспышках.
КОРОНЕР: Что ж, мисс Стонор, я уверен, что выражаю чувства всех присяжных, высказывая вам глубочайшие соболезнования в связи с постигшим вас горем.
(ПРИСЯЖНЫЕ бормочут: «Да, конечно», «Безусловно» и т. д.).
Вызовите мистера Скотта Уилсона. Вас нам не к чему более задерживать.
(ЭНИД встает и уходит в столовую).
ЧИНОВНИК (у двери): Мистер Скотт Уилсон.
(Входит СКОТТ УИЛСОН, молодой джентльмен заурядной внешности).
КОРОНЕР: Приведите его к присяге…
(СКОТТ УИЛСОН тихо произносит слова присяги и целует Библию
