Шерлок Холмс на сцене - [2]
Свободой Жилетт не преминул воспользоваться. Он ввел в пьесу драматические, полные напряжения сцены и юмористические диалоги, а также безжалостно вычеркнул ряд персонажей — в том числе роковую Ирен Адлер. Вместо «этой женщины» появилась типичная damsel in distress, красавица Элис Фолкнер, главное же — появилась та самая любовная интрига, которой столь страшился Конан Дойль. Тем не менее, Жилетт сохранил многие черты канонического Холмса: детектив непрерывно курит трубки, сигары или сигареты, играет на скрипке, делает себе инъекции кокаина, демонстрирует язвительность, холодный интеллект и силу дедукции, не теряет присутствия духа в минуты опасности, умеет изменять свою внешность до полной неузнаваемости, отрешенно размышляет, закутавшись в халат, любовь же до поры до времени считает непростительной обузой.
Внимательный читатель или зритель заметит и другие отсылки к каноническим произведениям, доступным на тот момент Жилетту. Вся линия компрометирующих особу королевской крови бумаг взята из «Скандала в Богемии». Эпизод с плохо выбритой щекой Уотсона восходит к «Тайне Боскомбской долины», уловка с дорожной сумкой и наручниками — к «Этюду в багровых тонах», разговор Холмса и Мориарти — к «Последнему делу Холмса». Другим источником послужили нашумевшие криминальные драмы. Третий акт пьесы разворачивается в газовой камере, с помощью которой профессор Мориарти расправляется со своими жертвами (такая камера появляется у Конан Дойля и в одном из поздних рассказов о Холмсе, «Москательщик на покое»)[7]. Сегодня это может показаться нам мрачным пророчеством об ужасах Холокоста, но современникам газовая камера «Шерлока» напоминала о страшных преступлениях однофамильца прославленного детектива — Г.У. Маджетта, именовавшего себя «доктором Генри Говардом Холмсом». В построенном им чудовищном доме-лабиринте в Чикаго Холмс убил в начале 1890-х гг. не менее 27 человек, главным образом женщин; в так называемом «Замке» маньяка имелись потайные камеры, куда он закачивал газ, наблюдая за мучениями несчастных[8].
Жилетт ввел в пьесу также многочисленные сценические новации, от тщательно проработанных реалистических декораций и костюмов до живых диалогов, поразительных звуковых эффектов и знаменитого приема смены декораций в темноте. И пусть уже в тридцатые годы «Шерлок Холмс» виделся многим критикам как «невозможная и абсурдная мелодрама» и вопиющий пример «сенсационности, не знающей никаких границ»[9] — пьеса надолго пережила создателей и продолжает ставиться в наши дни.
Жилетт работал быстро: переделка пьесы, начатая им в 1898 г., заняла всего четыре недели. Но пришла беда — в ночь на 23 ноября загорелся театр «Болдуин» и одноименная гостиница в Сан-Франциско, в огне погибли несколько человек. Фроман потерял все театральные костюмы и декорации; пожар уничтожил и рукопись пьесы, находившуюся у секретаря Жилетта. Погибла и исходная пьеса Конан Дойля, о которой сегодня мало что известно — не сохранилось ни единой копии.
Жилетт не унывал: видимо, у него имелись черновики пьесы. Уже через неделю был готов новый вариант; именно его Жилетт привез в мае 1899 г. в Англию, куда приехал за окончательным разрешением Конан Дойля на постановку. На железнодорожной станции под Андершоу произошла знаменательная встреча — ставшая, по выражению из совсем других времен, «началом прекрасной дружбы». Карр описывает ее следующим образом: из поезда, «в длинном сером плаще с пелериной, вышел… живой Шерлок Холмс. Резкие черты, глубоко посаженные глаза под кепкой-дирстокером. Даже возраст Жилетта, которому было около сорока пяти, в точности подходил к образу Холмса… Конан Дойль глядел на него, раскрыв рот от удивления»[10]. Тем временем «Холмс» неторопливо приблизился к Конан Дойлю, осмотрел его в увеличительное стекло и изрек: «Бесспорно, писатель». Конан Дойлю ничего не оставалось, как разразиться веселым смехом — и принять Холмса таким, каким изобразил его в пьесе Жилетт. Матери Конан Дойль написал, что версия Жилетта показалась ему «прекрасной пьесой… Два его акта просто великолепны!»
Театр «Стар» в Буффало.
«Жилетт превратил [„Шерлока“] в замечательную пьесу; он превосходный актер и я уверен, что если не случится ничего непредвиденного… пьеса обречена на успех. А если начало будет удачным, она будет годами ставиться в разных странах… Обычно я не страдаю излишним оптимизмом, но на пьесу возлагаю большие надежды. Это наша козырная карта» — сообщал он.
Конан Дойль не ошибся. Премьера «Шерлока Холмса» состоялась 23 октября 1899 г. в театре «Стар» в Буффало и увенчалась грандиозным успехом. «Любой почитатель детектива мистера Дойля обязан признать, что Жилетт во всех отношениях стал его идеальным воплощением» — писала газета «Буффало экспресс»[11]. Восторженный отзыв напечатала «Нью-Йорк таймс»: «Уильям Жилетт, вместе с тщательно отобранной труппой, одержал убедительную победу. Большая, критически настроенная аудитория с начала до конца с неослабевающим вниманием следила за сценой. После каждого акта труппу вызывали аплодисментами и актеры раскланивались перед занавесом»
