Шерлок Холмс и Золотая Птица - [6]

— Точно, — удовлетворенно произнес Холмс.

— Нас интересует только Доусон и клуб «Нонпарель». А Тощий Гиллиган способен помочь нам выяснить, что же обнаружил Баркер.

Я не успел открыть рта, как Холмс опередил меня:

— Я уже побывал в магазине замков Гиллигана, но его не было на месте. Заведением управляет его друг, так что, думаю, Тощий свяжется с нами в самое ближайшее время.

— Но может быть, взломщик прячется от вас, боясь разделить участь Баркера?

— Это приходило мне на ум. Но я уверен, что Тощий объявится. А пока мне необходимо заняться кое-какой, так сказать, подготовительной работой. Нам потребуется дополнительная информация, прежде чем мы начнем продвигаться дальше в этом деле.

Меня ждали пациенты, и я поторопился оставить Холмса одного. Ведь именно он всегда уговаривал меня не пренебрегать врачебной практикой, уверяя, что мои визиты к больным часто приносят информацию, столь важную для его расследований. Не знаю, был ли он совершенно искренним. Может быть, он просто хотел, чтобы мои медицинские занятия позволяли ему хоть иногда работать в одиночестве. Я знал, что, как только за мной захлопнется дверь, в квартиру на Бейкер-стрит потекут посетители. Паутина, которой Холмс опутал Лондон, была чувствительна к малейшему колебанию, вызванному необычным происшествием. Я мог только догадываться, сколько глаз и ушей преданно служат моему великому другу. Кучера, лавочники и посыльные состязались с министрами, промышленными магнатами и известными юристами, поставляя информацию, которую поглощал и перемалывал гениальный мозг Шерлока Холмса. Я не представлял себе, какая система связи действовала в этом необычном механизме, но мало что из случившегося в шестимиллионном городе не становилось вскоре известным моему другу.

День был ясным, хотя и холодным. Вчерашний туман отступил к Темзе. По дороге домой, глядя на теплые огоньки вечернего Лондона, я вспомнил давнишнее замечание Холмса. Великий сыщик сказал мне, что если на крыльях Асмодея подняться над огромным городом и посмотреть вниз сквозь прозрачные крыши, можно увидеть гигантскую мозаику любви, ненависти, страсти, трагедий и преступлений, в сравнении с которой померкли бы сказки Шахерезады и хроники Шекспира. Детектив страстно верил, что человек самое удивительное и непредсказуемое создание во всей Вселенной. Вспоминая долгие годы наших приключений, я не мог не соглашаться с Холмсом.

Когда я возвратился на Бейкер-стрит, мой друг мерил шагами нашу гостиную. В комнате витали облака едкого дыма, и я с трудом разглядел сервированный на одного человека стол. Резким движением Холмс указал на тарелку:

— Я попросил миссис Хадсон приготовить для вас сандвич, дружище, а это портер, чтобы запить его.

Поняв, что мы начинаем действовать, я быстро снял пальто и уселся за ужин. Пока я поглощал сандвич, Холмс оглушил меня потоком информации:

— Проведенное мной сегодня расследование было не очень успешным, поэтому нам придется отказаться от сферы рассуждений в пользу лобовой атаки. Должен сообщить вам, что Линдквест умер у себя в гостинице в середине дня.

Я чуть не поперхнулся глотком портера:

— Убит?

Холмс отрицательно покачал головой:

— Вспомните его состояние. Удивительно, что этот человек протянул так долго. Но, как он заметил однажды, посвящение в тайну — шпора с острым колесиком. Его дело теперь завещано нам. И мы не можем потерпеть поражение.

— Хорошо сказано, Холмс! Дело чести и все такое.

Холмс оставил мою реплику без ответа и продолжал:

— Теперь нам нужно подумать о Баркере, он обнаружил связь между бароном Доусоном и Золотой Птицей.

— Иначе для чего ему было устраиваться в клуб «Нонпарель»? — согласился я, доедая сандвич.

Холмс остановился, чтобы наградить меня улыбкой.

— Отлично, дорогой Ватсон. Ваши аналитические способности совершенствуются день ото дня.

Ободренный похвалой, я решился на следующий шаг:

— Раз Баркер расследовал деятельность клуба «Нонпарель», вы, несомненно, захотите начать свои изыскания именно там.

— Совершенно верно, — ответил Холмс. — Тем более что на этом поле мы без труда обыграем соперника. — Заметив мой удивленный взгляд, он поспешил объяснить. — В 1888 году наше внимание было привлечено к жестокому поведению полковника Апвуда и скандалу с картами в «Нонпарели». Вы, конечно, помните, что клуб был раем для шулеров и другой темной публики. Поскольку он служил укрытием для разыскиваемых преступников, там имелись входы и выходы, не отмеченные на строительных планах.

Я отчетливо вспомнил это знаменитое дело, одно из самых необычных в карьере Холмса.

— Конечно. Тайный выход из склада позади клуба, через который пытался ускользнуть фальшивомонетчик Виктор Линч.

— Вы в прекрасной форме, старина. К счастью, вы никогда не пытались сделать эту историю достоянием гласности, и пресса того времени не осветила подробности дела. Надеюсь, нынешний владелец заведения барон Доусон не знает о своем клубе того, что знаем мы с вами.

3 КЛУБ «НОНПАРЕЛЬ»

Вскоре мы покинули Бейкер-стрит, нарядившись как пара путешественников. В саквояже Холмс нес потайной фонарь и набор первоклассных отмычек. Мой друг беззаботно помахивал тросточкой, скрывавшей внутри устрашающего вида клинок из толедской стали. Этим оружием Холмс владел виртуозно. Тяжесть «веблей-скотта», лежавшего в кармане моего пальто, действовала успокаивающе. Мой верный друг недолюбливал огнестрельное оружие, но, если требовалось, он мог очень метко стрелять из своего нелепого однозарядного «континенталя». Время от времени ему приходила охота усовершенствовать свое снайперское мастерство, и тогда бедная миссис Хадсон затыкала уши и беззвучно молилась.