Шерлок Холмс и уэльские тайны - [9]

— Хозяин сказал мне, — сообщил вернувшийся Фред, — что вход на собрание строго по приглашениям, которые распределялись специальным комитетом.

— Приглашения — это те клочки бумаги, которые вручают хозяину?

— Да, — кивнул Фред. — На них нарисован большой ноль, в середине которого что-то мелко написано. Нельзя разобрать что.

Хозяин то и дело поглядывал на висевшие над входом часы, потом повернул голову и посмотрел в тот угол, где сидели рыжий мужчина и юноша. Те поднялись из-за стола и прошли к двери на лестницу. Хозяин запер её за ними. Правда, ему ещё три раза пришлось отпирать её для опоздавших. Я подсчитал, что в собрании приняло участие тридцать два человека, включая мужчину и юношу.

— Что теперь будем делать? — спросил Фред, явно взволнованный некоторой таинственностью происходящего.

— Будем ждать конца собрания. Потом пойдём следом за блондинистым юношей, — ответил я.

Ждать пришлось целых два часа. Но они пролетели незаметно, потому что пиво было на редкость хорошее и, кроме того, нас развлекал мелодичными валлийскими песнями аккомпанировавший себе на арфе певец, у которого оказался приятный тенорок. Фред попытался было переводить мне, о чём он пел, но, заметив косые взгляды сидевших рядом посетителей, умолк.

Наконец дверь на лестницу открылась, и из неё стали выходить люди, громко переговариваясь и не обращая внимания на певца. Возмущённые любители песен потребовали, чтобы они заткнулись. Несколько участников собрания остались и, заказав пиво, стали слушать певца.

— Они говорили про какого-то Роберта Оуэна, — прошептал мне на ухо Фред.

— Я где-то слышал это имя, — усмехнулся я.

— И я тоже, — улыбнулся Фред.

Проводив последних участников собрания, хозяин снова запер дверь на ключ.

— На собрании было тридцать два человека, а ушло с него только двадцать шесть, — подытожил я.

— Наверно, есть второй выход, — предположил Фред.

— Может, так, а может, они ещё там. Давай подождём, — сказал я.

Мы просидели ещё час, потом я расплатился, и мы вышли на узкую улочку, которая привела нас на Олдгейт-Хай-стрит. Здесь я взял кэб, подвёз Фреда до дома и вернулся на Бейкер-стрит.

В гостиной на столе лежала написанная рукой Шерлока Холмса записка: «Почитайте Борроу». Самого Холмса дома не было. Я нашёл в книжном шкафу три толстых тома, на корешках которых значилось: Джордж Борроу «В дебрях Уэльса». Я уже собрался закрыть дверцу шкафа, как вдруг заметил надпись: «Новый взгляд на общество» — и имя, которое уже слышал сегодня, — Роберт Оуэн. Решив, что пока с меня достаточно Борроу, я поднялся к себе и, лёжа на диване, стал листать первый том.

Моё чтение было прервано приходом Рэбби и Джорджа. Я попросил служанку принести холодный ужин, и мы подкрепились тем, что нам послала миссис Хадсон. Мальчики уплетали всё за обе щёки и попутно рассказывали, что делал мистер Эванс после того, как покинул пивную «Чёрный лев».

Добравшись до Тауэра, он обошёл его кругом и, пройдя через мост, сел на пароходик до Гринвича. Мальчишки прибежали как раз в тот момент, когда матрос собирался убирать сходни. Мистер Эванс вёл себя как заправский турист: осмотрел Морской музей, знаменитую больницу и, наконец, взобрался на холм, чтобы полюбоваться королевской обсерваторией. Затем он обильно поужинал в ресторане на берегу и, так же пароходом, вернулся в Лондон. Сойдя на берег, он взял кэб, который и доставил его в отель «Три монахини».

Я проводил мальчишек до двери, строго приказав им начать слежку за Эвансом с самого раннего утра. После этого я снова прилёг на диван и ещё часа два читал книгу Борроу.

Потом я постелил себе постель и быстро заснул. Холмс всё ещё не вернулся.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Джордж Генри Борроу был англичанином, который отличался страстью к путешествиям, способностью к языкам и даром подмечать всё странное и необычное. Научившись валлийскому языку ещё подростком, он несколько раз пересёк Уэльс с юга на север и с востока на запад, собирая старинные песни и сказания. Первую свою книгу он опубликовал в 1854 году, после первых путешествий по Уэльсу. Она привлекла некоторое внимание публики благодаря описаниям романтических красот природы Уэльса.

Книга «В дебрях Уэльса» являлась его итоговым произведением и сначала не имела успеха. Но спустя много лет после смерти автора она была переиздана и нашла массу почитателей.

Листая трёхтомник, я обнаружил на полях многочисленные пометки Холмса и, конечно, прочёл в первую очередь то, что его заинтересовало: о так называемом бунте ребекк, о деятельности валлийского Робин Гуда по имени Твим Сион Катти и о подвигах рыжего бандита, похищавшего детей на Чёртовом мосту.

Я как раз читал книгу за завтраком, когда в комнату вошёл Холмс и сел за стол. Я рассказал ему, как Эван Эванс обменял трость на зонтик, о следившем за ним юноше, о собрании в «Чёрном льве» и, наконец, о том, что мне не удалось проследить, куда делся юноша после собрания. В заключение я заметил, что каждое из этих событий ставит новые вопросы, на которые у нас нет ответа.

— Совершенно верно, — согласился Шерлок Холмс, и в его глазах промелькнула озорная искорка. — Всё-таки одно из событий осталось вами незамеченным, Портер. Ведь рыжий коренастый мужчина, который вошёл в пивную вместе с юношей, следил за вами с того момента, как вы оказались на рынке.