Шериф - [2]
Порой так трудно быть оптимистом.
Тем более что уши у меня всё-таки обгорели.
Часом позже я чувствую себя так, словно родился заново. Один последний визит — и можно будет уснуть до вечера. Дока приходится будить. Я его понимаю. По такой жаре лучше всего лечь и не шевелиться. Жаль, что некоторые покойники этого не понимают. Если бы не они — мои ушки сейчас не горели бы так, словно дюжина орков елозит по ним ржавыми напильниками.
Док даже слов не находит. Цокает языком, роется в батарее склянок, расставленной на полках, и начинает накладывать на обожжённую кожу прекрасную прохладную мазь, распространяющую тонкий медовый аромат.
Порой я завидую кошкам. Они в такой момент могут хотя бы поурчать от удовольствия. Шерифу же, к тому же эльфу, урчать как-то не к лицу. Поэтому я просто говорю Максу спасибо.
Док кивает и переводит разговор на покойника.
— Что, шериф, — спрашивает он. — Преподобный всё никак не успокоится?
— За свою бестолковую жизнь, — говорю я, — преподобный Джонс столько наглотался ведьминой пыли, что не успокоится, пока его хорошенько не прополощут святой водой. Просто удивительно, что на его могиле по ночам земля не светится.
Достаточно того, что светилось само тело. Хорошо, что и добрую цепь, и девятидюймовые гвозди, и уж тем более прочный гроб в нашем городке можно достать в любое время суток. Шахтёры Диких земель со смертью шутить остерегаются.
— Скорей бы уже прибыл хоть кто-то ему на замену, — говорит Док. — Там, на Бут-Хилл, лежит слишком много пропылённой свежатины.
Священная вода успокаивает их надолго. При достаточно частом употреблении — навсегда. Вот только в отсутствие священника заполучить её затруднительно.
Уж где-где, а в шахтёрских городках священнику скучать не приходится. Вот только нам не повезло. Чёртов фанатик постоянно лез куда не надо, думая, что его вера окажется лучшей защитой, чем шахтёрский костюм. Она и защищала. Какое-то время. А потом мы и глазом моргнуть не успели, как глаза преподобного стали зеленее, чем у ирландца.
Мы бы ещё попробовали кое-как совладать с его печальной болезнью, но преподобный Джонс во время одного из приступов очень неудачно загремел с лестницы и, какая жалость, свернул себе шею прямо в церкви. Так иногда бывает. Жаль только, что именно у нас и именно сейчас.
Умирал он не очень быстро, но в полном одиночестве. Никого из нас, как назло, не оказалось рядом. Аура в осквернённом здании сейчас такая, что у меня левое ухо само собой подёргиваться начинает. Тягостная это штука — смерть священника. Надеюсь, он никого из нас не винит. Неприятно убивать кого бы то ни было по второму разу. Не завидую тому, кто придёт на смену преподобному Джонсу. Уж очень тягостное наследие ему осталось. И дальше будет только хуже.
Док гремит своими склянками. Нервничает. Я его понимаю. Неупокоенная свежатина под боком — штука тоскливая.
— Шериф, оттуда ничего не слыхать? — спрашивает он.
— Увы, — я развожу руками.
Запрос на нового святошу мы отправили ещё когда преподобный Джонс первый раз взглянул на нас зелёными глазами. Но никто не думал, что он почти сразу же после этого свернёт себе шею. А найти нового за неделю… не верю. То есть, найти-то его почти наверняка нашли. А вот уговорить отправиться к нам — совсем другое дело.
Попрощавшись с Доком, я выхожу на улицу. Жара наваливается с новой силой. Мой путь лежит к двухэтажному зданию на главной площади, совмещающему в себе тюрьму, оружейную и мой дом. И, что важнее всего, дарящему долгожданную прохладу.
Я прохожу к письменному столу. Кружка холодного, оставленного ещё с утра, чая с лимоном и травами, дарит приятную свежесть. Смакуя прохладный напиток, я на какое-то время позволяю проблемам отойти на второй план.
Время до вечера проходит в ленивой полудрёме. Когда жара начинает стихать, улицы города вновь наполняются жизнью. Визгливо перекрикиваются китайцы. Переругиваются тянущиеся к баням шахтёры. Неразборчиво орут первые пьяницы, дорвавшиеся до вожделенного пойла.
Город оживает.
Вместе с городом просыпаюсь и я. Мой путь лежит в то самое заведение, которое без малейшего преувеличения является сердцем всей местной жизни. Такое же грязное, шумное, продажное и коварное.
Салун «Распутный Дракон». Главный рассадник греха и порока в нашем милом городе. Без него тут был бы настоящий ад.
Звенят стаканы, стучат по игральным столам кости, в стороне четверо джентльменов играют в карты, на втором этаже заливисто хохочет какая-то блудница, склонившийся над пианино парень залихватски играет «весёлую Молли»…
Мой слух выхватывает обрывки чужих разговоров. Новая жила ведьминого камня оказалась неожиданно богатой. На участках удалось выломать несколько десятков полновесных самородков.
Салун — заведение серьёзное, зеленоглазых сюда не пускают наравне с китайцами, неграми, индейцами и прочими гоблинами, но даже здесь никуда не деться от аромата ведьминой зелени. Кто сказал, что деньги не пахнут? Их запах чувствуется всегда. По блеску в глазах. По суматошным движениям человека, которому жжёт карман мысль о богатстве. По чуть дрожащим рукам тех, кто только что просадил половину нажитого и теперь тянется за картами в надежде вернуть и преумножить проигранное. Азарт, порок, зависть — все чувства, какие только можно назвать, бурлят под крышей салуна.
Два молодых и безалаберных сотрудника магической службы безопасности абсолютно случайно по собственному незнанию активируют на ролевой игре настоящий рунный камень и переносятся в раннесредневековую Исландию вместе с несколькими товарищами по игре. Сколько-то хорошо эти люди умеют лишь играть и болтать языком… но с каких пор этого мало?
…Воевали как могли — с косяками, тупняком, огоньком и задором. Внезапно оказалось, что с обеих сторон никто и ничего толком не знает о противнике, да ещё и вооружены говном различной степени говённости.Занавес.
Долой мифы про сверхсвет и терраформинг! У нас есть реальная Солнечная, и она именно такая. Что с ней можно сделать? Как освоение и заселение Солнечной преобразит нашу систему? Как выглядит научно достоверный шаг за ближние пределы возможного? Как фантасту заинтересовать этим аудиторию? От автора: Сборник обзорных статей на самые интересные элементы человеческого заселения Солнечной и некоторые вероятные реалии внутрисистемной логистики, экономики и политики.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.