Шепот - [56]
Прежде чем войти в кабинет, Кемпер попросил Ярему снять с него тулуп. Снял шапку.
- Вы свое тоже сбросьте здесь. Служанка уберет и сожжет. Пусть это будут наши символические корабли, которые мы сжигаем, чтрбы никогда не цозвращаться назад.
Ярема выполнил просьбу хозяина, быстро разделся.
- Вы можете так говорить, - промолвил печально, - н-но-о я…
- Помолчим, помолчим, - потрепал его по плечу штабсарцт, - ты мой спаситель, и я не отпущу тебя никуда. Отныне ты мой брат и даже больше… Ага!
По коридору к ним быстро шла рыжеватая красногубая женщина. Глаза ее горели, как у волчицы. Упруго торчала грудь, натягивая тонкую ткань белой блузки. Ритмично двигались скованные узкой черной юбкой бедра. Ярема равнодушно прикрыл глаза веками. Знал, что такое чудо не для него, загнанного и навеки несчастного, снова преисполнился удивлением и восхищением по отношению к Кемперу: имел такую жену и ни разу не похвастал ею, главное же, не спешил к ней, рыскал несколько лет среди лесных бандитов, искал там призрачного счастья, хотя имел его здесь, у себя дома.
Женщина подошла к ним, остановилась, словно бы ее толкнули в грудь. Смотрела не в лицо своего мужа, а на его забинтованную ногу.
- Ты ранен? - спросила так, словно он вышел из дому час назад и вернулся с перебитой ногой.
- Как видишь, - пожал плечами Кемпер. - Кромо того, я наконец вернулся. Может, ты поцелуешь своего мужа, Гизхен?
Гизела нагнулась к нему, притронулась накрашенными губами к дурно выбритой щеке, оставив на ней красное пятнышко.
- Прекрасно! - удовлетворенно воскликнул доктор. - Я вижу: ты ждала меня.
- А что мне оставалось? - оскорбленно ответила женщина.
- И не переставала любить своего мужа.
- Так же, как ты не переставал любить свою жену. Ты примешь ванну?
- Мы примем ванну. Познакомься - это мой товарищ, герр Ярема. Так его должны называть все. Он спас мне жизнь. Отныне он будет жить у нас.
- Отлично. Надеюсь, вам будет хорошо у нас, герр Ярема!
Женщина не смотрела на Ярему. На ее симпатии он и не рассчитывал, но хотел бы вое же как можно меньше времени находиться в столь глупом положении, как сейчас. Что-то подсказывало ему, что не так уж все хорошо в доме доктора Кемпера, как могло показаться с первого взгляда. И уж, наверное, лучше бы вещи в кабинете хозяина дома передвинули туда или сюда, только бы в душе хозяйки все оставалось на своем месте и не происходило опасных сдвигов. В конце концов, что ему за дело до чужих душ! Спасся сам - вот что самое главное! Теперь немного очухаться, оглядеться, он молодой, сильный, умный, у него есть неисчерпаемые заряды ненависти к коммунистам и готовность бороться - это самое главное!
- Приготовь нам комнаты с герром Яремой во втором этаже, - сказал Кемпер жене, когда все трое уселись в креслах кабинета. - Мы будем жить рядом. Во всяком случае, пока у меня не заживет рана. Ты не приревнуешь меня к герру Яреме?
Он хрипло засмеялся. Гизела заметила, что глаза его, когда-то хищно-прекрасные, теперь как бы налились мутной водой и появилось в них новое выражение отчужденности и холодной безучастности. Они так напомнили ей глаза майора Кларка, что она даже вздрогнула. Чтобы отогнать невольный страх, вызванный воспоминанием о майоре, она впервые улыбнулась мужу и промолвила голосом, полным видимой кротости:
- Я верю тебе так же, как ты мне.
- О, ты заставляешь меня растрогаться! - воскликнул Кемпер деланно бодрым голосом. - Впрочем, неправда, я уже растрогался! Когда увидел на доме мемориальную доску в мою честь. Такого могла добиться только женщина, которая превыше всего, ставила своего мужа. Воображаю, как трудно тебе пришлось.
- Ты угадал. Но я не останавливалась ни перед чем, только бы надлежащим образом почтить твою память.
- Откуда ты взяла, что я погиб?
- Ты молчал.
- Я мог попасть в лапы русских.
- Даже оттуда откликались.
- Гм, не знал. Но почему ты не спрашиваешь, где я был?
- К чему спрашивать, раз ты дома?
- Я действительно дома, ты не ошибаешься, и надеюсь остаться здесь навсегда.
- Придется снять доску, - сказала Гизела.
- Зачем? Мы просто переделаем текст. Напишем, что владелец этого дома с такого-то и по такой-то год находился в лагере Аущвиц. А дальше все оставим, как было. Герр Ярема, вы одобряете мой замысел?
- Вы знаете мое отношение к вам, - быстро сказал Ярема.
Гизела презрительно скривила губы.
- Мы еще поговорим, - встала она. - Я пойду посмотрю, как там ванна.
- Иди, моя дорогая, иди,- милостиво разрешил Кемпер.
15.
Еще никто не постиг до конца таинственного механизма человеческой боли, страны отчаяния, окутанной мраком, в котором даже Голгофа кажется избавительной дорогой. Может, боль нужна детям для предостережения на первых шагах познания мира? Жестокое предостережение, но необходимое. Один раз уколоться, раз обжечься, раз порезать пальчик острым стеклом, чтобы на всю жизнь запомнить: это боль!
Может, своей болью тело протестует против жестокости природы, которая повергает его в бездну смерти? Но то счеты с природой, а есть боль от людей, есть солдатские раны, есть порубленные и пострелянные, изувеченные, искалеченные, измученные нестерпимыми страданиями, отгороженные стенами боли от всех людей, от всего живого, обреченные в одиночестве бороться с чудовищным зверем боли, который отгрызает все руки, протянутые на помощь.
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.