Шепот - [47]
…Двое пробирались горами, шли по крутым снегам, сползали, обессиленные, вниз, опять карабкались, хватаясь за сосны и высокие ели. Набрели на горный навес для сена. Четыре деревянных столба, крутая гонтовая кровля, пахучее слежавшееся сено, забитое по краям снегом, покрывшимся ледяной коркой, С кровли свисали до самой земли толстые ледяные сосульки, образовывали хо-лодно-стеклистый частокол вокруг сенного стожка. Штаб-сарцт боязливо прикоснулся рукой к одной сосульке, мгновенно отдернул руку назад, чтобы не сломать ледяное копье, не выдать себя перед горной настороженной тишиной стеклянным звоном. Пробрались под сосульками, зарылись в сено, тревожно поглядывали на хрупкую завесу, отгораживавшую их от Европы. Вновь и вновь пережевывали в переполошенной памяти подробности последнего боя с одиноким пограничником и не думали ни о какой политике, не хотели заглядывать в будущее. Знали одно: должны спастись, подальше отбежать от опасных мест.
Кемпера томила жажда. Он давно выпил все, что было в его баклаге, не дав Яреме ни единого глоточка. Спиртное действовало на него приятно-одурманивающе, не так ощущалась боль от раны, и настроение было не таким подавленным, каким могло бы быть при подобных обстоятельствах. Но теперь наконец настала расплата за все, штабсарцт горел в лихорадочном огне, шептал потрескавшимися губами: «Пить! Хоть глоток горячего сладкого кофе!»
Ярема лежал рядом, будучи не в состоянии шевельнуться от истощения. Кемпер шептал и стонал до тех пор, пока наконец его молодой спутник не зашуршал сеном и не выглянул из своей норы:
- Пить? - переспросил. - Сейчас.
Медленно выполз наружу, содрогнулся от холода, охватившего его согревшееся в сене тело, протянул руку к самой толстой сосульке.
- Что ты делаешь? - испуганно вскричал штабсарцт. - Не смей!
Ярема медленно опустил руку. Хотел повернуться к немцу, чтобы посмотреть, что сг ним, хотел спросить, почему не следует ломать сосульку, но такая невероятная слабость была во всем теле, что ничего не стал делать, а только стоял, как искупанный в холодной воде, дрожал всем телом и злился на немца: чего ему еще надо?
- Пососать, - сразу отойдет от сердца, - сказал наконец. - Когда я был маленьким, это считалось у нас первым средством утолить жая$ду.
- Дурень, - спокойно промолвил у него за спиной немец,-должен бы понимать символы. Мы спрятаны за этим ледяным частоколом. Это что-то как бы из сказки. Разве не приятно почувствовать себя человеком из сказки?
- А пить? - глуповато переспросил Ярема. - Пить же надо.
- Возьми снега в котелок и натопи воды.
- Нечем разжечь огонь. Единственная действующая зажигалка осталась у куренного.
- Должен был взять у него.
- Не знал, что нам доведется кипятить чай из снега.
- Разумная предусмотрительность никогда не помешает. Дай мне хоть снегу. Но чистого.
Хвала богу, тут только чистый снег. Всюду чистый.
Ярема нагнулся, загреб пригоршню снега, сжал его пальцами, подал холодный белый орешек немцу. Тот зажмурил глаза, брезгливо скривившись, положил орешек в рот, медленно перевернул его одеревеневшим языком.
- Какое варварство! - проговорил с трудом.
В нем просыпался настоящий европеец, его холеное тело опять возжаждало комфорта, он выбросил из памяти годы неудач, старался не думать о жизненном проигрыше, который постиг его впервые, когда он стал фашистом, и вторично, когда связался с бандеровцами, настраивался на бодрый лад, надеясь на короткую память Европы.
- В Германии воцарилась истинная демократия благодаря англо-американцам, - солидно сказал немец на следующий день. - Как только мы вырвемся из этих варварских мест, нас будут приветствовать, как сынов свободы. Я уверен, что нас ждут на границе. Весь мир встревожен судьбой борцов за истинную свободу. В сорок пятом я недооценил американцев, но теперь вижу, что это настоящие… Дай мне еще снегу, если ты не способен на что-нибудь получше для меня… Боже, какая мерзость этот холодный славянский снег!…
Ярема молча глотал оскорбительные слова, адресованные ему самому, его стране (а была ли у него теперь его страна?), его снегу. В конце концов что там снег, когда речь>4 идет о спасении собственной шкуры, когда хочется жить, хочется до рева в груди, до стона, до скуления! Ненавидел немца и в то Же время любил его, любил в нем свое спасение, свое существование. Солнце горело на крутых снегах, сверкало прозрачным золотом на дивных сосульках, свисавших до самой земли, подобно застывшим слезам доброго горного бога. Солнце отдавало свое тепло далеким долинам, где жили люди, а сюда посылало только неистовый блеск, только сияние, легкое и неуловимое, как золотое горение сказочных ледовых слез. Двое лежали, зарывшись в холодное сено, каждый сухой стебелек вщ на них.холодом, они пытались согреть свои гнезда дыханием, дрожали по-собачьи, ненавидели друг друга и не могли быть друг без друга.
Один был бессильный физически, неспособный без посторонней помощи сделать хотя бы шаг, а второй, здоровый и сильный, как тур, холодел от ужаса, когда думал, что было бы с ним, если бы рядом не было немца с его Европой, куда бы подался, где спрятался от неминуемой расплаты. Его живой, острый ум стал тупым и непослушным. Когда убивал пограничника, принудив перед тем куренцого и жандармов броситься на него, когда тащил штабсарцта через границу, умело запутывая следы и отыскивая такие тропы, которые не снились даже черту, руководствовался инстинктом дикого зверя, делал все, что зависело от него, что мог сделать только он. Теперь лежал, исчерпанный до предела.
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.