Шепот - [104]
А капитан нравился полковнику все больше. Парни-штабисты удивительно метко охарактеризовали его: «Скромный, сдержанный…» И о том, что он, Нелютов, командным голосом не владеет, тоже правильно когда-то писали. Ибо не всегда и надо владеть командным голосом.
Прощаясь, он подмигнул Шепоту:
- На крестины пригласишь?
- Непременно, - ответил капитан, и его бровь так симпатично поднялась, словно бы приветствуя полковника, что Нелютов уж совсем легко засмеялся и добавил уже из машины:
- Только чтобы сын был, а то дочки мне уже… Ох!
6.
Все начинается с «А». Везде и всюду все начинается с «А», и тут уж ничего не попишешь, не мы заводили этот обычай, не нам его и ломать. Вот и прутся вперед те, что на «А» да на «Б», а те, что на «Ч», «Ш», «Щ», подождут, они еще имеют время, те парни всегда имеют время. Чудеса! Хорошо еще, когда берут. Тогда оно как-то легче, можно и подождать, торопиться, собственно, некуда. А когда дают? Тем, что на «А» и «Б», всегда достаются лучшие куски, а уж тебе может и совсем не хватить или же выпадет такая ничтожность, что только тьфу!
За время пребывания в учебном отряде Чайка наслушался всякого про заставы. Заставы в горах над чертороями и ваставы в ласковых шумливых лесах; заставы на околицах живописных сел, над которыми каждое утро поднимаются сладковатые дымы и пахнет свежим хлебом, испеченным на капустном листе, и домовитостью; заставы у речек, полных рыбы; заставы в бывших графских имениях (и ты спишь в комнате с разрисованным потолком, под всякими там купидонами и купидонессами!) и в домах из дикого камня; заставы с легкими участками границы, такими, где можно проехать по «дозорке» на машине, и заставы, которые имеют в своей. «собственности» с десяток крутых обрывистых шпилей, и ты, заступив в дозор, должен вскарабкиваться и снова спускаться десять, двадцать раз вверх и вниз, железные ноги надобно иметь, железное сердце, железное терпение - горе несчастливцам, попадающим на такую заставу!
- Пока писаря выколдовывают над нашей судьбой,- сказал Чайка хлопцам, - пойду, пожалуй, подразню немного собак на прощание, ибо раз ты на «Ч», то не жди спасенья ни от кого - ни от царей, ни от богов, а также и от писарей! Ну, кто со мной?
Желающих не нашлось. Уж чему-чему, а дисциплине в учебном отряде все научились прежде всего, и каждый теперь знал, что ни единого щага без разрешения командира шагнуть не может. Кроме того, каждому хотелось как можно скорее узнать, что же пошлет ему судьба. Пришлось Чайке отправляться в задуманную экспедицию в одиночестве.
Когда идут обычные занятия и между корпусами и на плацах то тут, то там группами и по одиночке маршируют будущие пограничники, и в окрестных перелесках тоже зеленеют фуражки, и по зеленым травам топчутся новенькие сапоги, то ты проскальзываешь совсем незаметно, перебегаешь сосновый борок, изображая озабоченность, следуешь по крутой тропке на сухой песчаный бугор, такой себе сосредоточенный исполнитель приказа непосредственного командира, - и никто среди общей деловитой возни не догадается, что Чайка попросту сбежал из своего отделения, из которого сержант выжимает стона дцать потов на строевой подготовке, сбежал, чтобы…
На сухом песчаном бугре, между двух сосновых боров, лежало царство, которое Чайка окрестил «Собакией». Каре из деревянных узеньких домишек двухметровой высоты, тесный четырехугольник зеленого двора, густой спорыш и вездесущие одуванчики в дворике, сосны склоняются с двух сторон над деревянными причудливыми домишками, сколоченными из крепких дюймовых досок, проволочные прозрачные сетки вместо передних стенок и дверей, и в каждом - четвероногий житель, будущий друг пограничника, служебный пес. Сколько их там было -двести, или пятьсот, или тысяча? Чайка не знал и никогда не считал. Откуда взялись они в Собакии? Какая разница! Овчарок могли подарить пограничникам пионеры (приезжали целой делегацией, били в барабан - тум! тум! тум!- трубили в горн, командуя: «Смирно! Равнение на командира учебного отряда» и т. д., докладывали-мы, пионеры такие-то и такие-то, вырастили для наших доблестных пограничников столько-то и столько-то собак и т. д.). Но какое уж там «Смирно!» и какое «равнение», когда пионерам хотелось увидеть так много: и офицера, который шел, кажется, именно к ним, и бравых сержантов, выводивших своих ученых собак… Детские головки вертелись, горели любопытством глаза: новый неведомый мир открывался этим мальчишкам и девчонкам, неведомый и манящий. А бывало, что собак просто покупали у горожан, которые увлекались собаками, несмотря на квартирный кризис, и вынуждены были продавать овчарку только тогда, когда она вырастала и вставал вопрос: кто кого вытолкает из тесной квартиры, и хозяин выбирал жертвой все-таки собаку и продавал ее, хотя клялся и божился, что отрывает кусок от собственного сердца. Чайка и сам вырос в городе и много видывал собаководов, собаколюбов так же, как и собаконенавистников, но никогда не задумывался над путями собачьих странствий, собачьи судьбы не становились предметом его любопытства, поэтому и тут, хотя сразу увидел столько собак, не заинтересовался ни их происхождением, ни их количеством - просто понял, что сможет хоть иногда дать отдых чрезвычайно напряженным от постоянной серьезности нервам, и потому выбирал каждую свободную минутку, чтобы проскользнуть в Собакию и поднять там бунт.
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.