Шепот - [100]
Вот и сейчас аноним купил новое перо и пузырек чернил, вырвал из ученической тетрадки (они всегда пользуются ученическими тетрадками, чтобьх заодно кинуть подозрение еще и на чистые детские души) два листа бумаги и пишет левой рукой или правой ногой свой очереди ной донос о том, что…
Если вы рано ложитесь спать, он напишет, что такой-то и такой-то позорно спит в то время, когда все советские люди самоотверженно трудятся для построения коммунизма.
Если вы ложитесь заполночь, он напишет, что вы прогуливаете целые ночи в то время, как все советские люди и т. д.
Если вы улыбаетесь, он напишет, что вы смеетесь над нашими успехами.
Если вы грустите, он напишет, что вам мало наших успехов.
Ох, если, если, если!…
Так что аноним не стал мешать первому счастью капитана Шепота и Богданы. Стискивая кулаки, представлял он: себе их первую ночь в небольших белых комнатках, меблированных более чем скромно стараниями старшины Буряченко (хотя, по правде говоря, никто не может признать за анонимом способность вообразить чье-то счастье). Со скрежетом зубовным думал он об их первом поцелуе, хотя и не верил, что кто-либо еще на земле имеет право на поцелуи, кроме него, его величества доносчика. Сомнамбулически остекленелыми глазами наблюдал он из невидимой дали за тем, как с каждым днем растет любовь между теми двумя; мобилизовав свои неисчерпаемые запасы равнодушия, он велел себе молчать еще и еще, ибо знал, что может выдать себя поспешностью, а еще знал, как это хорошо бить не сразу, а погодя, когда двое прирастут друг к другу. Юн ждал осень, и зиму, ждал весну и захохотал по-сатанински, когда узнал, что Богдана ждет сына. Он смеялся молча, незаметно, ибо владел хитрым даром загонять смех внутрь, только там двигались и корчились его вонючие кишки: «Ах-ха-ха! Ах-ха-ха! Вот теперь мы и примемся за вас! А ну-ка за ушко да на солнышко! Ах-ха-ха!»
И какой же это был точный аноним! Все совпадало, все, сообщаемое им, опиралось на достоверные истины, все факты построены в такое стройное и совершенное сооружение, что завалиться оно не могло ни от каких толчков, а если бы даже и нашлась такая сила, то так или этак под ее руками непременно должны были погибнуть и Богдана и Шепот.
Начиналось с приезда на заставу неопытного капитана Шепота, который впервые попал в эти края и не знает, что тут творилось когда-то и какие опасные люди здесь живут и на что они способны.
Аноним знал краешек истины о том, что капитан Шепот недавно прибыл на заставу, но, как каждый аноним, он зацепился за самую первую и самую малую правду. Но, в конце концов, разве анониму нужно было составлять детальное жизнеописание капитана?
Пишущий не делал пауз в своих сообщениях, он не давал читателю времени подумать, сопоставить факты и поймать автора на лжи. Доносчик спешил выкладывать новые и новые, не лишенные вероятности факты. Капитан прибыл. Прибыл недавно. Все так? Так. И вот тогда некоторые вражески настроенные люди решили прибрать к рукам начальника очень важной пограничной заставы, для чего подослали к нему артистку такую-то, которая умело сыграла на чувствительных струнах неопытной в любовных делах капитайовой души, вмиг окрутила Шепота, и тот забрал ее к себе на заставу, даже не поинтересовавшись, кто она и что, где была доныне, с кем жила, кого любила или ненавидела.
В этой части своего письма аноним достигал истинных высот: все сообщаемое им сверкало искренней позолотой правдивости. Никто бы не смог опровергнуть ни малейшей подробности, да и что можно опровергать там, где с документальной точностью излагаются события, которые действительно имели место. Человеческие чувства, высокие слова «любовь», «нежность», «преданность», «верность» во внимание не принимались. Они принадлежали к категории понятий неуловимых, а с неуловимым аноним иметь дело не желал, он принадлежал к железным реалистам, разлагал мир только по признакам самым поверхностным, видимым для примитивного глаза, знал только черное и белое, да и нет. Хорошо зная, что именно эта часть его доноса наименее уязвима, он соответственно сконструировал ее, применяя все известное ему из арсеналов подозрительности и клеветы, приукрасил риторическими фигурами заштампованных политических обвинений, в которые чаще всего выливаются печальной известности формы «гражданского» возмущения и «скорби» о всеобщем добре.
Аноним был не так глуп, чтобы восстанавливать попытки, обреченные на провал. Зато верил в конструирование самодельного хаоса из такого не совсем обычного строительного материала, как слова. Застигнуть врасплох свою жертву, наваливать на нее целые кучи тяжких, как могильные плиты, обвинений, похоронить под хаотическими нагромождениями подозрений и проклятий. Так оно и было в действительности. После неуклюжего хаоса грязи, в котором аноним потопил чувства Шепота и Богданы, он предостерегающе поднял палец кверху и, выждав подобающего внимания, спросил:
«А известно ли вам, особенно тем, кому надлежит знать все обо всех, кто такая эта Богдана?
Нет, вам ничего не известно… Если хотите, то и фамилия у нее ненастоящая. Она утверждает, что ее имя Богдана Катлубович? Вранье! Ложь! Фамилия Катлубович принадлежала ее так называемому отцу, Ивану Катлубовичу, лицу белорусского происхождения, что уже само по себе вызывает подозрения, ибо почему бы белорусу, бросив свои известные всему миру леса и болота, да податься в наши карпатские леса, да еще и забираться в горы?! Тот Катлубович работал лесником во времена панской Польши, и при гитлеровцах, и во времена, когда все вокруг кишело бандеровцами, и исчез, кстати, тоже с бандеровцами. Его вдова, которую бдительно допрашивали в свое время, утверждала, что, Катлубовича убили националисты, но где доказательства? Марию Катлубович, мать Богданы, жену лесника Катлубовича, спасла от справедливого наказания за сотрудничество с националистами какая-то учительница-еврейка, выдававшая себя за свидетельницу смерти Катлубовича. Но опять-таки: где свидетели, что та еврейка сказала правду и не была подкуплена Марией Катлубович?
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.