Шепот в песках - [61]

Мысль о том, что они могут встретиться в Англии, вызвала у Анны противоречивые чувства, заставившие ее задуматься. С одной стороны, она была возмущена тем, что этот человек хотя бы в шутку осмеливается предположить, что они останутся друзьями, с другой же – скорее была даже довольна этим.

– Вы хороший фотограф? – не оборачиваясь, спросил Тоби.

Она колебалась.

– Я не уверена. Мой муж всегда именовал это моим маленьким хобби.

После секундной паузы Тоби отозвался:

– Тот факт, что ваш муж смотрел на ваше увлечение свысока, еще не означает, что вы плохо справляетесь с этим делом.

Анна сдвинула брови.

– Да нет, совсем не плохо. Я выставляла некоторые свои работы… и получала награды.

Тоби, перестав рисовать, окинул ее заинтересованным взглядом.

– Так, значит, вы хороший фотограф. И для вас все еще имеет значение мнение вашего мужа? – Он покачал головой. – Вы должны корить не себя, Анна. У меня впечатление, что вас слишком долго подавляли. – Он вдруг усмехнулся. – И перестаньте вы прятать фотоаппарат! Вы все время убираете его в сумку, вы не замечали? Носите его открыто, напоказ. Вы профессионал. И гордитесь этим. – Он замолчал, потом пожал плечами. – Простите. Лекция окончена. Это не мое дело. – И снова взялся за карандаш. На этот раз он рисовал старика, подметающего дорожку перед ними; нескольким точными штрихами он сумел передать ритм движения его тела, его достоинство пожилого человека, его неуступчивость возрасту, норовящему сковать неподвижностью суставы.

Не сговариваясь, они пошли дальше вместе, медленно приближаясь к месту, откуда открывался вид на Нил; рамкой этой картине служило сухое дерево, поднимавшееся у самого края узкого песчаного пляжа; все было очень похоже на то, что описывала Луиза в своем дневнике. На выбеленных солнцем и водой ветвях дремало несколько цапель.

Оглядевшись, Анна заметила, что они остались одни: остальные ушли по главной дорожке вперед и уже пропали из виду, скрытые зеленью деревьев. Тоби снова взялся рисовать, забыв обо всем на свете, кроме карандаша и страницы альбома, который он поддерживал левой рукой.

Анна через видоискатель своего фотоаппарата посмотрела на реку. Недалеко от берега стояли на якоре две фелюги со спущенными парусами, крепко связанные вместе; над водой разнесся стук нубийских барабанов и чье-то пение.

– Вы сказали, что слышали о лорде Кастэрсе, – напомнила Анна, роясь в сумке в поисках новой кассеты с пленкой. – Что в нем такого уж кошмарного?

Тоби криво усмехнулся.

– Поскольку в нашем доме было запрещено произносить его имя, я, естественно, заинтересовался и при первом же удобном случае отправился в библиотеку. Где-то в семидесятых годах девятнадцатого века он был изгнан из Англии за то, что в наше время именуют сатанизмом. Кажется, от его деяний пострадало несколько маленьких мальчиков. – От сильного нажима кончик карандаша сломался, и Тоби выругался. – У него было какое-то тайное общество в Лондоне – нечто вроде Клуба адского огня. Я не знаю, где он окончил свои дни. Думаю, ему вполне подошли бы Северная Африка или Ближний Восток.

– Интересно, знала ли об этом Луиза?

Тоби покачал головой.

– Когда она была здесь? В конце шестидесятых, или я ошибаюсь? Думаю, скандал разразился позже. Честно говоря, мне мало что известно о нем, но могу себе представить, что он обожал Египет со всеми этими мифами, легендами, проклятиями, «Тысячью и одной ночью» и прочей экзотикой. – Достав из кармана перочинный нож, он принялся заострять карандаш. – Она встречалась с ним только однажды?

Анна пожала плечами.

– Мне удается читать дневник только понемногу – вечерами, перед сном. Ровно столько, чтобы заранее узнать что-то о тех местах, которые нам предстоит посетить на следующий день. И, – добавила она с улыбкой, – разумеется, я помню, что его следует держать подальше от солнца и от косметических средств нежной консистенции!

На секунду ей показалось, что он сейчас обозлится, но Тоби, складывая нож и пряча его в карман, лукаво взглянул на нее.

– Еще не забыли?

– Не совсем.

– Но это же правда.

Анна пожала плечами.

– Ну, в общем-то да.

– Так мне будет позволено увидеть его? Если я не буду прикасаться? Я буду смотреть, а вы будете перелистывать страницы.

– Моими собственными, чистыми, свежевымытыми рунами? Да на таких условиях я уверена, что смогу показать вам дневник.

На мгновение их взгляды встретились. Она отвела глаза первой.

Его карандаш снова забегал по странице, перенося на нее то, что видели глаза. Зачарованная движением руки Тоби, Анна наблюдала, как он быстро пишет рядом с наброском: алый гибискус… зелень: малахитовый, изумрудный, травяной, аквамариновый… слепящий свет от воды и песка… контраст: глубокие тени… цвет старой ржавчины…

– Кажется, вам небезразличен этот парень – Энди, верно? – Быстрый взгляд из-под светлых, почти белесых ресниц – и снова запорхал карандаш.

– Думаю, вас это не касается.

– Похоже, он дал отставку Чарли и она старается ввести в курс дела всех. Ее жалобы в автобусе были не слишком-то милосердны по отношению к вам.

– Тот факт, что он дал ей отставку, никак не связан со мной! – Анна сердито поджала губы. – Скорее он напрямую связан с другим фактом: что она постоянно изводила его.