Шепот в песках - [161]

– Нет никакой необходимости смотреть картину.

– Есть! Я должна увидеть ее. Как ты не понимаешь, я должна узнать, какими они представлялись Луизе! – Она оглядела комнату и остановила свой взгляд на вазе с зимним сортом жасмина, которая стояла на кухонном шкафу.

Плохо контролируя себя, она схватила Тоби за руку, пытаясь справиться с бешеным пульсом, отдающимся в ушах.

– Ты в безопасности, Анна. Флакон покоится на дне Нила. – Тоби положил руку ей на плечи. – Это всего лишь картина, и мы можем ее проигнорировать. Давай вернемся к камину и просмотрим письма. Еще разок поставим чайник и выпьем чаю. А потом вернемся домой.

Анна покачала головой.

– Мне нужно посмотреть ее. – Глубоко вздохнув, она подошла к двери, открыла ее и нащупала выключатель. Комната оказалась маленькой. По трем стенам ее тянулись полки со всевозможными консервными банками, кувшинами и коробочками, а всю четвертую стену занимала огромная морозильная камера. На многочисленных крючках висели веревочные сумки, связки лука и чеснока, старые кастрюли и корзины. Анна не сразу заметила картину, наполовину закрытую сеткой с картошкой. На картине в два фута высотой и восемнадцать дюймов шириной были изображены двое высоких темнокожих мужчин, стоящих в пустыне на фоне неба цвета сапфира. На краю картины было нарисовано огромное дерево акации. На одном из жрецов было прямое белое платье, на втором – одежда из шкуры животного, перекинутая через плечо и перетянутая на талии. У обоих – странные головные уборы и высокие жезлы в руках. Они взирали на зрителей с выражением предельной сосредоточенности. Тоби оторвался от картины и взглянул на Анну. Она стояла ни жива ни мертва.

– Это они, – прошептала Анна. – Я видела их точно такими же.

– Ну и хорошо. Пойдем отсюда. – Тоби потянул ее за руку. – Давай вернемся в гостиную. – Он выключил свет и закрыл за ними дверь.

– Почему же я не видела картину раньше? – не могла успокоиться Анна. – Я была в этой комнате сотни раз. Открывала морозильник, доставала вещи с полок. Еще в детстве!

– Может, она находилась тогда в другом месте. А может, ее просто закрывали разные вещи. В любом случае, теперь это не имеет значения. – Тоби шел вслед за Анной по коридору.

Филлис сидела на коврике перед камином, подложив под себя подушку. Перед ней стояла открытая коробка с письмами. Кошка развалилась в кресле. Филлис подняла глаза.

– Видели картину?

– Она давно там висит? – Анна села на колени возле бабушки.

– Я и не знаю, моя милая. Может, тридцать лет. Не помню, когда мы отнесли ее туда. При взгляде на нее у меня всегда мурашки бегали по телу. Вот поэтому я и отправила ее туда, с глаз долой!

– Но тогда почему же я никогда не видела ее раньше?

– Ты видела. Просто не обращала внимания.

– Но как же ты не понимаешь? Если бы я видела ее раньше, я бы узнала их. Я бы сразу знала, кто они. – Анна резко опустилась на пятки, закрыв лицо руками.

Тоби присел перед ней.

– Анна, невероятное количество людей может смотреть на какую-нибудь вещь изо дня в день, но не замечать ее, – мягко проговорил он. – Особенно если не находить ее интересной. У тебя не было никаких причин обратить на нее внимание, ведь так? Картина ничего не значила для тебя, пока ты не оказалась в Египте.

– А может, я заметила ее еще тогда и хранила в памяти, как ночной кошмар? А в поездке в Египет эта память вернула мне картину из подсознания таким вот странным образом. Как это называется? Скрытые воспоминания? Возможно, так оно и было. Все события были вызваны моим воображением. – Анна с надеждой смотрела на Тоби и Филлис.

Филлис пожала плечами.

– Я нашла самые ранние письма, – тихо проговорила она и протянула несколько конвертов, перевязанных белой ленточкой. – Посмотри, есть ли в них что-нибудь интересное?

Трясущимися руками Анна достала из пачки первое письмо. Прочитала его про себя и с улыбкой передала Филлис.

– Они слишком уж ранние. Твой дедушка тогда еще ходил в школу.

Она открыла другое письмо, потом еще одно, постепенно погружаясь в жизнь знатной семьи Викторианской эпохи. Минут через десять она удивленно вскрикнула.

– Нет! О Господи, послушайте. Это письмо датировано тысяча восемьсот семьдесят третьим годом. Оно от Джона, младшего сына Луизы. «Дорогой Дэвид. Мама снова плохо себя чувствует. Я вызвал доктора, но он не смог выяснить, с чем это связано. Он велел ей не вставать с постели, а нам – не беспокоить ее и поддерживать в комнате тепло. По ее просьбе я пошел в мастерскую за альбомом, надеясь, что она станет рисовать в кровати. Представь же мое удивление, когда я столкнулся с большой змеей! Я не знал, что мне делать! Я захлопнул дверь и позвал Нортона». – Анна подняла голову. – А кто такой Нортон? «Мы очень осторожно вернулись в мастерскую, но ничего не нашли. Должно быть, змея вползла в открытое окно, которое выходит на улицу! Наверное, она сбежала из Зоологического сада». – Сложив письмо, Анна уставилась на огонь. – Змея прибыла в Лондон, – мрачно произнесла она. – Она всюду следует за флаконом.

– А еще что-нибудь он пишет? – спросил Тоби.

Анна качнула головой.

– «Мы не рассказали об этом маме, чтобы не волновать ее». – Анна коротко рассмеялась. – Как это мудро! – Она пробежала глазами несколько других писем. – Больше ничего интересного. Они все из Кембриджа. Потом из армии. О доме нет никаких упоминаний. Хотя, подождите. – Анна в волнении достала еще одно письмо. – Оно от Луизы. – Она с благоговением развернула его страницы, с удивлением ощущая комок у себя в горле. Она словно встретилась со старым другом.