Шепот мертвецов - [61]

– Не поверишь, какая у меня была ночка… – Кира сухо рассмеялась. – Кажется, я наконец-то все поняла. Я вернулась на фабрику и нашла потайную комнату.

Эмма распахнула глаза. Она шагнула вперед, прошла сквозь надгробие и наклонилась к Кире. Сарафан взметнулся на невидимом ветру. Там, где она остановилась, по земле пополз иней. Киру обдавало исходящим от призрака холодом, и когда она снова заговорила, с ее губ срывались плотные клубы пара.

– Мне так жаль. Я нашла твоего ребенка.

Эмма зажала рот руками. Из ее глаз хлынули слезы, смешиваясь с кровью и стекая по безмолвным губам.

Кира попыталась улыбнуться.

– Я искала его призрак. Его там нет. Он перешел в следующую жизнь… Наверное, сразу, как только погиб. Я позвонила в полицию, чтобы малыша похоронили как полагается. Но его больше нет в этом мире… Не знаю, что там, на другой стороне, но… думаю, он там и ждет тебя.

Слезы все лились, но когда Эмма отняла руки от лица и прижала их к сердцу, на ее губах появилась дрожащая улыбка. Эмма заговорила, и пусть Кира не слышала слов, она могла прочитать их по губам: «Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо».

Очертания призрака стали тускнеть. Кира, думая, что «второе зрение» слабеет, напряглась, так что снова стало больно. А потом поняла, что зрение тут ни при чем – Эмма исчезала. Ее силуэт растаял, как дым на ветру. Женщина-призрак закрыла глаза и подняла голову. Мгновение спустя ее не стало.

– Ох… – выдохнула Кира.

Облака начали рассеиваться, редкие лучи солнечного света пробивались сквозь них. Кира продолжала стоять на коленях. Она понимала, что нужно встать, вернуться в домик… Но ее ноги взбунтовались и отказывались слушаться. Голова упала на грудь. Сквозь повязку на руке проступила кровь, но сил переживать об этом не осталось.

«Что плохого, если я посижу минутку, правда? Я даже холода уже не чувствую. Уверена, мне станет лучше, когда я посплю…»

– Кира! – знакомый голос пробился сквозь муть в ее голове.

Кира улыбнулась.

«О, хорошо. Мейсон в порядке».

– Кира! – Он бросился к ней. – Где ты была? Я звонил, искал тебя повсюду и… О, черт, это кровь?

– Странная вышла ночка, – снова сказала Кира.

Мейсон выругался, накинул ей на плечи теплый плащ, обхватил руками. Кира привалилась к нему, позволила поднять себя и прижать к груди, как ребенка.

– Держись. Я отнесу тебя в дом.

– Хорошо, Мейсон, – согласилась Кира и похлопала его по плечу. – Так и сделай.

Он шел быстро и плавно, бережно держа Киру, прижимая ее голову к своему плечу. Пахло от него почему-то корицей. Кира закрыла глаза и расслабилась.

…Когда Мейсон попытался уложить ее в постель, она заворчала.

– Знаю-знаю. – Он принялся растирать ее руки, пока к ним не вернулась чувствительность. – Я обо всем позабочусь. Просто спи.

Предложение звучало просто превосходно, и Кира соскользнула в забытье. К ее груди прижалось что-то теплое.

«Грелка?..»

Кира обхватила ее руками, чувствуя, как ножницы разрезают мокрую одежду. Острая боль в плече заставила ее очнуться. Кира лежала под кучей одеял – их было штук восемь, не меньше, – а Мейсон смазывал порез чем-то жгучим.

– Перестань, – проворчала она, пытаясь откатиться в сторону, но в толстом коконе из одеял ей удалось сдвинуться сантиметров на десять.

Мейсон был бледным, под глазами появились темные круги, но он улыбался.

– Все в порядке. Спи.

Проснувшись в следующий раз, Кира уже не чувствовала себя куском льда, острая боль утихла. В комнате кто-то тихо разговаривал. Веки казались слишком тяжелыми, и Кира не стала их поднимать.

Голос Мейсона звучал взволнованно:

– Даже если бы она не замерзла до полусмерти, одной только потери крови достаточно, чтобы отменить поездку…

– Понимаю… – ответил Эдидж.

– Ей необходим покой. И, думаю, все это время она ела что попало. Я ни за что не позволю ей сегодня ехать.

– Если бы ты только…

– Сообщите той женщине из Глендейла, что ей придется искать другую помощницу.

– Мой дорогой мальчик, пожалуйста, выслушай меня, – раздраженно проговорил Эдидж. – Ты тратишь очень много сил на бессмысленный спор. Я уже позвонил мисс Райт и объяснил ситуацию. Кира сегодня никуда не поедет.

– О, – помолчав, Мейсон вздохнул. – Простите.

– А теперь, будь добр, прекрати метаться по комнате. Это плохо сказывается на ковре и моих нервах.

Скрипнул стул – Мейсон сел. Спустя несколько мгновений он снова заговорил, теперь уже тщательно подбирая слова:

– Пусть остается здесь. Сама она не признается, но я знаю, ей не хочется уезжать. Она могла бы жить в этом доме. Я помог бы ей найти работу.

– Мейсон, ты мне ужасно дорог, но, честное слово, знавал я католиков, которые меньше суетились. Обсудим, что делать, когда Кира проснется и сможет высказать свои пожелания.

Мейсон не ответил, но Кира представила, как он кивает. Она уже снова засыпала, как вдруг что-то теплое и тяжелое пихнуло ее в руку. Кира заворчала, поворачиваясь, чтобы посмотреть, что это.

На нее уставились два огромных янтарных глаза. Ушки Марго дернулись, черная кошка потянулась и, встряхнувшись, свернулась рядом с Кирой аккуратным клубком.

– Привет, – пробормотала Кира и высвободила забинтованную руку из одеяльного плена, чтобы погладить кошку.