Шепот мертвецов - [46]

– Хм, понятно.

– Но кое в чем помощь мне все-таки понадобится.

– Я слушаю.

Мейсон склонил голову набок, и у Киры заныло в груди. Куда бы она ни отправилась, вряд ли там кто-то сможет повторить это движение.

– Марго нужен дом. Такой, где о ней будут заботиться. Ты все еще любишь кошек, верно?

– Ну конечно! Оставь ее у меня, я буду обращаться с ней, как с королевой.

– Спасибо. Прямо гора с плеч.

Кира сделала глоток кофе и обнаружила, что терпеть его не может. Она скорчила такую гримасу, что Мейсон совсем развеселился.

– Не нравится?

– Вообще ни капли.

– Давай-ка поменяемся.

Он забрал ее стакан и дал ей свой, прежде чем она успела возразить. Мейсон с задумчивым видом поболтал кофе, а потом произнес:

– Могу я задать странный вопрос?

– Валяй.

– Какой у тебя любимый динозавр?

– Хм. Не знаю, – Кира запрокинула голову, размышляя. – Ну, пусть велоцираптор. У него клевые когти.

– Ты узнала о нем из фильма или книги?

– Нет… не помню.

– Хм-м, – Мейсон окинул ее пытливым взглядом, и Кира вскинула брови.

– Ты, видимо, предпочитаешь тираннозавров?

– Ха! Нет, просто… пытаюсь кое в чем разобраться. Не думаю, что твоя потеря памяти – типичный случай. Я не был уверен, стоит ли что-то говорить, но… что ж, если ты уезжаешь, то лучше тебе узнать сейчас.

Кира села ровнее. Судя по выражению лица Мейсона, ее ждали вовсе не хорошие новости, а потому она молча ждала, пока он соберется с мыслями.

– Есть два способа чему-то научиться, – наконец произнес он и отставил стаканчик в сторону. – Имплицитное и декларативное. Имплицитное связано с подсознательными процессами или мышечной памятью, например ходьба, или игра на пианино, или умение говорить. Декларативное подразумевает осознанный процесс, например когда ты запоминаешь имя королевы, или сюжет кино, или лица друзей. Когда человек страдает потерей памяти, он обычно теряет декларативную, но сохраняет бо́льшую часть имплицитной. Художник может забыть жену, но все еще может рисовать. Я думал, что именно это с тобой и случилось. Ты выглядишь в целом – физически и психически – здоровой, просто ничего не помнишь. И что странно – у тебя сохранились определенные декларативные воспоминания.

– Вроде велоцирапторов?

– Вот именно. – Мейсон потер затылок. – Ты помнишь динозавра, но не то, когда или как о нем узнала. Я могу ошибаться, но судя по всему, у тебя повреждена лишь та часть памяти, которая связана непосредственно с тобой – опытом, мнениями, личностью.

Кира уставилась под ноги. Снова порылась в своей голове, ища случайные воспоминания. Теперь, представляя, в какую сторону копать, она поняла, что знает довольно много. Она поняла, что Зои имела в виду, когда говорила о Джеймсе Бонде. Она помнила, что солнце садится на западе. Цвет волос Мейсона напомнил ей шоколад – но она понятия не имела, каков он на вкус. Она не помнила, видела ли когда-нибудь закат. Не знала, какие фильмы о Джеймсе Бонде видела и понравились ли они ей. Это пугало, и она поставила стаканчик, чтобы обхватить себя руками, закрыться.

– Что это значит?

Мейсон покачал головой.

– Понятия не имею. Вчера исследовал эту тему допоздна, но не смог найти ни одного похожего случая. Пациенты, как правило, теряют либо все воспоминания, либо забывают определенный временной отрезок. Никогда не слышал, чтобы личность оказалась стерта, а остальное осталось нетронутым. Это странно.

Кира нахмурилась, глядя на мощеную дорожку вокруг фонтана.

– Вот бы хоть раз побыть нормальной…

– Эй. – Мейсон мягко коснулся ее подбородка, возвращая ее внимание к себе. – Прости. Я не хотел тебя расстроить. Как я уже говорил на днях, мы по-прежнему не до конца понимаем, как именно хранятся наши воспоминания. Твой случай может быть вариантом нормы, пусть и крайне редким. – Его глаза немного потемнели. – Жаль, что я не могу сделать для тебя больше. Вряд ли для тебя это приятный опыт.

Кира заставила себя расслабиться.

– На самом деле все не так уж плохо. Я же не могу скучать по тому, чего не помню. И вы с Зои были ко мне удивительно добры, я и не надеялась, что меня здесь так тепло примут.

– Зои будет очень по тебе скучать. У большинства людей нет времени ни на нее, ни на ее теории, и я знаю, она уже считает тебя своей подругой. Думаю, дружба была нужна нам всем троим.

Кира фыркнула.

– Нет, ни на секунду не поверю, что тебе, мистер Дружелюбие, это тоже было нужно. Сам сказал, в городе ты любимчик.

– Если бы ты только знала… С самого возвращения из университета я чувствую себя потерянным. Меня не было почти четыре года. Большинство друзей разъехались, а единственный, кто остался, изменился до неузнаваемости. Ты права, я действительно нравлюсь людям, но на расстоянии, типа «хороший парень». Мне не с кем по-настоящему поговорить. Встреча с тобой была подобно… подобно… – Взгляд Мейсона на мгновение стал отстраненным, но затем он хлопнул ладонями по коленям, и выражение его лица стало добродушным, как обычно. – Кстати о Зои, ты уже сообщила ей о своем отъезде?

– Еще нет.

Мейсон поднялся.

– Пойдем, я схожу с тобой. Она менее склонна впадать в безутешную скорбь при свидетелях.

Кира фыркнула от смеха и тоже встала.