Шепот Черных песков - [23]

Сложная комбинация комнат группировалась в центре плана. Все учел зодчий – и анфиладу аудиенцзалов, и переходы между личными покоями царя и его семьи и комнатами для молений. Внутренние дворики разделяли жилую часть от сакральной, помещения для хранения продуктов – от залов для посетителей.

Леф обвел дворец квадратной стеной, оставив за ней все планируемые храмы, посвященные главным богам: Богу Солнца, Богине Плодородия, Богу Всех Вод и Богу Хаоме. В эти храмы можно было попасть как из дворца, так и минуя его, что было важно для исполнения ритуалов в присутствии народа. Только Дом Спящих Богов разместил зодчий рядом с дворцом, с его восточной стороны. Так потребовал Верховный жрец.

– Это особый храм, Леф, это связь с нашими предками, это их покои. Я расскажу тебе. Слушай! – и необычная старинная легенда, передаваемая из уст в уста многие века, зазвучала в новом месте – в плодородном оазисе Мургаба, в чем-то похожем на то место, где она родилась:[49] – Давно это было, говорят, что боги в те времена часто спускались к людям с небес, чтобы узнать, как мы живем, чтобы подарить избранным новые знания. Иногда боги прилетали все вместе, иногда по одному или по два. Но всегда они появлялись в воздухе в светящемся доме. Вот и в тот раз такой дом опустился с неба, но весь объятый пламенем. Люди ожидали появления самого Шамаш, но никто не вышел из того дома. Тогда один из жрецов осмелился и подошел ближе. Когда он дотронулся посохом до обгоревших стен, открылись двери. Жрец вошел внутрь и увидел несколько комнат. В одной из них было пятьдесят семь ниш, и в них лежали боги. Они спали.

– Пятьдесят семь?

– Пятьдесят семь, Леф! Ибо сказано: «Все боги разделили небо и землю. Пятьдесят великих богов заняли свои твердыни. Семь богов судьбы поселили трехсот на небе»[50]. Но слушай дальше! Жрец долго молился, упав посередине покоев, и боги услышали его, они ответили жрецу, подарив откровение, суть которого он передал людям.

– Что они сказали?

– Что люди должны помнить и чтить своих богов всегда, и тогда когда-нибудь они снова спустятся на землю и снова будут помогать людям. А до того каждого, кто соберется в Страну Без Возврата, спросят, соблюдал ли он дарованные заветы.

– А боги… они проснулись? – не понял Леф.

– Они исчезли вместе с домом, но мы помним и чтим их, и потому в моем городе должен быть Дом Спящих Богов! – закончил царь.

Леф озадачился.

– Господин, но я должен знать, как… каким был тот дом, чтобы его построить…

– Тебе поможет Силлум, – после некоторого раздумья решил Шарр-Ам.

Леф уже познакомился с этим человеком и даже подружился с ним. Силлум был родственником царицы, он рос вместе с царскими детьми и отличался особой сметливостью и рвением в служении богам. Его стихией был огонь. Еще мальчиком Силлум замирал перед священным пламенем, завороженно глядя на игру живых языков костра. Повзрослев, он стал жрецом бога Шамаш, и сам спроектировал храм, посвященный своему покровителю. Он же создал две модели печей для приготовления жертвенного мяса. Одна печь была небольшой и предназначалась для мяса мелкого скота, вторая – огромная, грушевидной формы с перекрытием в виде валика, который должен беречь огонь от осквернения кровью или соком мяса быка или верблюда. Небольшие печи тоже состояли из двух камер: одна для мяса, вторая для огня. Между ними предполагалась стенка, не доходящая до верхнего перекрытия. Через получившееся отверстие жар и будет проникать к мясу.

Такие печи запланировали во всех храмах и святилищах, а также в сторожевых башнях, что особенно понравилось военачальнику Наркабу. Его воины не останутся в стороне от всех праздников и тоже смогут возблагодарить богов, не оставляя при этом своего поста. Но не только это понравилось Наркабу. Архитектор создал не просто крепкие оборонительные стены в два ряда – вторая, повторяя первую в плане, окружила и храмы, – но сделал их двухъярусными, с широкими проходами между башнями внутри стен. Верхний ярус оставался открытым, но удобным для лучников: узкие прямоугольные щели открывали хороший обзор, в то же время защищая воинов широкими простенками. А во внешних стенах первого яруса Леф сделал сквозные треугольные отверстия, через которые должно проникать достаточно света, а при необходимости там могут разместиться и лучники.

– Внутри башен будет лестница на верхний ярус. Здесь, здесь и здесь, – Леф указал рукой в центр стен, – будут ворота, главные – с северной стороны.

– Сколько башен с каждой стороны ты поставил? – царь не раз посчитал их и задумался.

– С каждой стороны по пять, считая с одной угловой, как ты хотел.

– И всего выходит… двадцать?

– Двадцать, господин, – подтвердил Леф, – четыре угловых и по четыре на каждой стороне.

– Должно быть двадцать одна…

– Почему? – Леф удивился. Как математик, он спроектировал все верно, но у царя было особое отношение к числам. «Пять – число божественной завершенности, – объяснял он, – стена с пятью башнями станет неуязвимой». Но что не так с суммой башен?..

– Двадцать один – это особое число! Оно получается умножением двух священных чисел – семерки и тройки, и особо почиталось нашими предками. Семерка – это число небесных овец