Шёпот бессмертных - [120]

Не нравится им этот тип. Как же я их понимаю!

Боргезов, был, как всегда, идеален. Светлый брючный костюм сидел на нём превосходно. Золотистые волосы лежали волосок к волоску. А глаза… Ну, глаза — это слабое место первого. От них веяло холодом и могильной мёртвой жутью. Они, как и прежде, не отличались глубиной цвета.

Разглядывать дальше я его не стал.

— Долго тебя не было, Дмитрий, — с мягким укором сказал Марк.

Только добрым отеческим тоном меня не одурачишь. Я хорошо представляю, что кроется за его полуулыбкой.

— Заблудился, — пожал я плечами, незаметно загораживая собой Таню.

Кажется, ему не понравился мой тон. Он привык, чтобы ему подчинялись. Меня он, наверное, посчитал хамом. Впрочем, после того, что сделали с ним братцы Фрост, я могу показаться милым ангелочком. Пупсиком с розовыми щёчками и курчавой шевелюрой.

— Где кровь? — голос Марка изменился. Куда только подевалась вся мягкость и терпение?

— Кровь? — я округлил глаза. — А! Роксанкина? Здесь.

Я растянулся в довольной улыбке. Почти от уха до уха. Мне доставляло удовольствие злить этого не-людя. Тьфу! Нахватался от ангелицы! Глаза первого ещё больше посветлели.

— Так отдавай её.

В ответ я кисло развёл руками.

— Не могу, господин Боргезов. — Я прекрасно понимал, что кидаю баллоны с газом в жаркий костёр. Сейчас рванёт. Вот-вот. Осталось недолго.

Надеюсь, защита, которую нам обеспечила Ксана, сработает на славу.

— Что значит, не можешь? — прогремел Боргезов. — Дима, не шути со мной.

— Уважаемый господин Марк, — я поднял руку, закатывая рукав куртки. — Не могу! Потому что отдать Вам кровь ангелицы, значит, пожертвовать свою шкуру. А она мне самому нужна.

Первый впился глазами в мою руку. Под его острым взглядом багровый рисунок завертелся ещё сильнее. Его линии поползли по всем телу. Я ощутил их жар на спине, на ногах. Даже на шее.

— Дерзкий щенок! — прорычал Боргезов. — Ты должен знать своё место.

Всё, точка кипения достигнута.

Я оттолкнул Татьяну, выставляя вперёд ладонь. По ней уже вовсю колосились бордовые с золотом линии. Вовремя.

Боргезов в мгновение ока очутился рядом. Будто бы исчез в одном месте и появился совсем в другом. Я вплотную увидел его полные нечеловеческого голода глаза. Такие холодные, они могли быть лишь у смерти.

Он протянул руку к моей шее, но тут сработало то, на что я угробил столько потрясающей крови. Мою шею оплели красные полосы и засверкали рубиновым светом. Сила Ксаны сплелась, наконец, с моей.

Боргезова отшвырнуло в сторону.

— Сейчас! — завопил я, выводя девчонок из ступора.

Они молодцы. Быстро став на одной линии с Боргезовым, речитативом выкрикнули сложное заклинание.

Пошло моё время.

Из внутреннего кармана куртки я выхватил бархатный мешочек. В нём была серебряная крошка, Немного. За вчерашнюю ночь я достал с гулькин нос. Но должно хватить. В другом кармане дожидался своего часа мой ритуальный нож. Схватив его, я быстро подоспел к Боргезову. Заклинание держало его прочно. Но силы колдуний, поддерживавших его, таяли неумолимо. Почти на глазах. Я буквально видел белеющие лица и синеющие губы. Потерпите, девчонки. Ещё чуть-чуть.

Рассыпав серебряную крошку по лезвию, я рассек горло первому. Кровь чёрным потоком полилась на его щегольской костюм. Частицы серебра застряли в ране. Боргезов взвыл. Однако умирать не собирался. А я-то в глубине души надеялся…

Зачерпнув второй рукой как можно больше серебра, я провёл ладонью по мерзкой ране. Мелкие частицы тут же окрасились чёрным.

Тогда я зашептал. Заклятье было полностью на древненемецком. Прашумерские формулы тут бы не помогли. Их магию первый щёлкал, как фисташки.

С каждым моим словом, с каждой фразой бронзовое лицо Марка белело. Кровь постепенно из черной превращалось в серо-бурую.

Не останавливаясь на достигнутом, я опустился на пол. На светлом ковре уже хлюпала чёрная лужица. Обмакнув в неё палец, я принялся чертить колдовские руны. Хвала Клоду, я знал их на зубок! Эта ослабит Боргезова ещё больше. Эта — лишит защиты. А эта будет неуклонно давить своей светлой силой.

Мне оставалась всего одна руна! Дверь вылетела от тяжёлого удара ноги.

На пороге зала стояли всё те же люди в странной одежде. В их руках засверкали силой мёртвых бессмертных прозрачные кристаллы.

Вот ведь не везёт!

— В стороны! — рявкнул я, отпрыгивая назад.

Колдуньи смогли увернуться от грубо направленной силы. Кто бы ни владел кристаллами, сколько бы их ни было, работали они топорно. Но мощно. То место, где я только что выписывал руны, дымилось сизым. Что ж получается, ребята бьют на поражение? Ай-ай, а ведь у нас тут девушки.

Кинув взгляд на одну колдунью, на другую, я заметил, что с ними, вроде б, всё в порядке.

Мира угрожающе наклонила голову, прошипев:

— Боль! — и двое осели на пол, теряя кристаллы.

Там, где была Таня, с шелестом опадал ворох одежды. Я заметил чёрную кошку, молнией кинувшуюся к выроненному кварцу. Даже не успев испугаться за Таню, я полоснул плетью врагов. Те, кто нацелились на кошку, попадали на колени.

Я снова услышал Мирин голос:

— Слепота! Онемение!

Эмпатка передавала ощущения колдунам. Завелась серьёзно, судя по внезапно застывшим фигурам. Мстила за разлуку с Грегом.