Шемячичъ - [11]
В узкие окна-бойницы княжеских хором предвечерний свет просачивался, но сумрак сгущался. Тут и днем — полумрак, а уж вечером и того пуще. Потому слуги заранее внесли пару подсвечников с зажженными свечами. Один, трехрожковый — на стол, второй такой же, но настенный, на стене укрепили. Поставили на стол братину с квасом — вдруг князьям испить захочется. Рядом с братиной — два серебряных кубка. Затеплили у киота с иконами лампадку. Ее нежный свет едва озарял темные лики святых и самого Иисуса с Богородицей.
— Ну, сыне, как поживаешь? — оставив прежний сдержанно-суровый тон, потеплел голосом и взором Иван Дмитриевич. — Как тут тебе наместничается? Не тянет ли в Новгородок родной к матушке… либо какой зазнобушке?
— По матушке, Аграфене Андреевне, — зарделся Василий, — чего греха таить, скучаю. Но в Рыльске мне нравится. Пообвык уже малость… — смутился, пытаясь скрыть радость наместничества и самостоятельности. — Что же до зазнобушек, то… — покраснел густо-густо…
— Ладно, — вяло махнул дланью Иван Дмитриевич, — знаю: и тут их хватает. Любой, небось, блазнится с князем постель разделить. Только блуд это, — построжал вновь голосом, — бесовщина, козни врага рода человеческого…
«А у самого присуха, вдовая купчиха, в полюбовницах состоит… Это что — бесовщина или так, пустячок малый… при супруге-то живой, моей матушке?.. — подумал Василий. Но при этом даже бровью не повел, чтобы озвучить или намеком показать это родителю. — Сын отцу не указ».
Про «присуху» юному князю подумалось неспроста. Уже несколько лет старый князь Шемякин отогревал душу и тело в жарких объятьях Настасьи Карповны, красивой молодой вдовицы северского купца Тита Силыча, то ли утонувшего по хмельному делу в Десне, то ли утопленного там по чьему-то злому умыслу. Живой Тит Силыч «благодетельствовал» многих, ссужая деньги в рост под немалые проценты. Вот кто-то из «облагодетельствованных» и отблагодарил благодетеля, чтобы долгов не возвращать. Дело-то не новое, вполне житейское… А тут и вдовица князю приглянулась, и он ей по сердцу пришелся. Вот и закрутилась меж ними любовь. Сначала тайно миловались, потом и явно начали. Все равно от людей этого сладкого греха не спрячешь. Княгиня Аграфена Андреевна, которая десятком годков была моложе супруга, поначалу — в слезы, но они только больше остужали князя к ней. Тогда решила смириться да на волю Господа и пречистой девы Марии положиться — они-то не оставят своими милостями… И действительно, легче стало: и князь подобрел, любезней да заботливее стал, и сердечная рана не так кровоточила. Впрочем, слухи, как и шила в мешке, не утаишь. Дошли они и до ушей князя стародубского, бывшего можайского, Андрея Ивановича. Неприятно стало тому, вздыхал, морщился. Но поделать с ударившимся в блуд зятьком ничего не мог. Не пойдешь же на него ратью и королю Казимиру Литовскому не пожалуешься… Король, по слухам, и сам бабник еще тот… Да и он, Андрей Иванович, если судить по правде, тоже не без греха. Так что, поморщился, поморщился князь Стародубский, да и смирился. А Иван Дмитриевич и княгиню не забижал, и с молодухой (той всего-то лет двадцать пять было) миловаться успевал.
— Впрочем, дело молодое… И грех сладок, — вновь потеплел Иван Дмитриевич голосом и взглядом. — Да и не за тем я к тебе, чадо, прибыл…
Василий Иванович и тут сдержал себя, не переспросил, только очами шире вспорхнул, показывая родителю свое внимание и готовность слушать. Знал, что батюшка, коли захочет, сам все скажет. Так зачем свое нетерпение показывать, батюшку поторапливать?.. Нехорошо это. Глупо.
— А суть такова, — кхекнув для солидности, продолжил тот, — на Москве замятня знатная начинается… Слухи доходят: хан Ахмат рать, как при Батые, собирает… Хочет великого князя московского Иоанна Васильевича проучить… Зазнался Иоанн-то: басму ханскую прилюдно попрал, ногами растоптав… Да и самих послов, кроме одного, якобы приказал казнить…
— Неужто?! — вырвалось против воли у юного князя.
Возглас был настолько сильным, что пламя свечей заколебалось, и по стенам светлицы побежали встревоженные тени. Лики святых на иконах насупились, посуровели. А сам Василий Иванович, поняв, что проявил излишнюю эмоциональность, густо покраснел.
— Да, — без особых эмоций подтвердил Иван Дмитриевич. — Верные люди сообщили. Конец, мыслю, Иванке, — скомкал имя великого князя до прозвища холопского. — Даст Бог — на великий трон московский, отобранный у нашего рода, взойдем…
На великом московском столе после смерти Дмитрия Ивановича Донского оказался его старший сын Василий, а Юрий Дмитриевич, младший брат Василия и предок князей Шемякиных, получил в удел Галич и Звенигород с волостью. В лето 69331 великий князь Василий Дмитриевич предстал пред троном Всевышнего, но до этого успел посадить на московский стол своего пятого сына Василия Васильевича, которому едва исполнилось десять лет. Это возмутило всех живых сынов Донского: Андрея, Петра, Константина и ставшего старшим в роду Юрия Звенигородского.
Если Андрей Дмитриевич и Петр Дмитриевич, имевшие уделы, свое возмущение старались от племянника и его опекунов во главе с Софьей Витовтовной скрывать, то безудельный Константин Дмитриевич, родившийся накануне смерти великого князя, и Юрий Дмитриевич Звенигородский недовольство выказывали открыто. Особенно противился данному обстоятельству звенигородский князь, посчитавший себе обойденным и оскорбленным.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
О рядовых «солдатах правопорядка» — участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинниках — хочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей.
Согласившись не по своей воле сотрудничать с НКВД, Зинаида Крестовская прекрасно осознает, что спокойной жизни у нее больше не будет. Однако реальность оказывается страшнее любых ее предположений. Пытаясь понять происхождение старинной книги, страница из которой случайно попадает ей в руки, Зина с изумлением обнаруживает, что за ней охотится не только она, но и НКВД. А еще не менее страшная организация… Что же такого в этом манускрипте? Почему при его поисках гибнут люди? Эта тайна не дает покоя Крестовской.
В 2013 году была издана первая книга индийского писателя Кристофера Ч. Дойла — «Тайна Махабхараты» («The Mahabharata Secret»). Действие книги происходит в современной Индии. Компания друзей разгадывает тайны древнеиндийского секретного общества, легендарного Братства Девяти. Их поисками интересуются спецслужбы и международный терроризм. История следует за Виджаем и его друзьями, которые пытаются разгадать серию улик, которые приведут их к разрушительной Тайне, скрытой братством, известным как Девять мужчин.
Самый расцвет инквизиции, гангстерские войны, ужасы сибирской каторги, приключения пиратов и многое другое! И всего один человек, которому даны девять жизней, чтобы постараться изменить этот мир к лучшему!
Смерть барона Корхонэна покрыта мраком тайны, правду о ней знают только двое: его сын Генрих и немой слуга. И уж точно ничего обо всем этом не ведает Маша Стрельникова, недавно познакомившаяся с баронессой Аглаей Корхонэн. С появлением баронессы жизнь Маши кардинально меняется. Из принесенной Аглаей газеты девушка узнает о гибели любимого жениха. Да и с самой Машей происходят странные вещи. Но самое ужасное – она совершенно не понимает, как и почему стала женой Генриха…
Весной 1912 года частный сыщик Юрий Ростовцев вместе с десятками других подданных Российской империи поднимается на борт трансатлантического лайнера «Титаник», идущего в первый рейс, в Нью-Йорк. Отправляясь в этот город по делу, Ростовцев и подумать не мог, что настоящее дело ожидает его не в Нью-Йорке, а на борту «Титаника»… Кто и зачем расправился с одним из русских пассажиров? Почему в команде лайнера оказался боевик-эсер – старый знакомый сыщика? Как со всем происходящим связан знаменитый Тунгусский метеорит? Чтобы найти ответы на эти и другие вопросы, у Ростовцева ровно четыре дня.
Много недругов у России в начале ХХ столетия. «Мировая закулиса», мистические сообщества, масонские ложи — изыскивают самые изощрённые и неожиданные способы сокрушить Империю. Но все их замыслы неумолимо разбиваются о незыблемый бастион, имя которому — Лига Выдающихся Декадентов. Встречайте! Василий Розанов, Андрей Белый, Велимир Хлебников, Павел Флоренский и другие — в головокружительном историко-мистическом детективе Владимира Калашникова.