Схема полной занятости - [20]

Шрифт
Интервал

– А это далеко?

– Мы знаем, что по прямой – тридцать одна миля, – ответил Рэй. – Но тут в расчет не принимаются напряженность движения, транспортные развязки и непредусмотренные остановки. Нам нужно, чтобы кто-нибудь захронометрировал среднее время поездки за несколько последовательных дней. Это будет единовременное задание, разумеется.

– Вот как?

– О да. Возвращаетесь в депо и свободны весь оставшийся день.

– Ну что, спасибо, – сказал я. – Да, мне это интересно.

– Хотя вот еще что, – сказал он, снова пошелестев бумажками в папке. – Я тут просматривал ваш ежедневный пробег за декабрь. – Рэй вытащил мой путевой лист. – Судя по этим записям, в среду, четвертого, вы сделали шестьдесят три мили, в четверг, пятого, – шестьдесят три мили, а в пятницу, шестого, – один миллион двенадцать тысяч двадцать две мили. Куда вы ездили в тот день?

Он передал мне карточку, чтобы я сам посмотрел. Указанная клеточка была заполнена рукой Джорджа.

– Здесь должно стоять «шестьдесят три мили», – сказал я. – Извините, должно быть, мы неправильно посчитали.

– Хорошо, – сказал Рэй. – Мне кажется, в нынешних обстоятельствах на данную оплошность можно закрыть глаза. Постарайтесь в дальнейшем заполнять аккуратнее.

– Ладно. Извините.

Он встал из-за стола.

– Так вам бы, значит, хотелось выполнить для нас это маленькое задание?

– Да, пожалуйста.

– Нормально, – сказал он. – Можете приступить сегодня утром и ездить десять дней иии около того, пока не добьетесь среднего показателя. Загляните к механикам, возьмите свободное транспортное средство.

– Спасибо. – Я встал и повернулся было к выходу, но тут вспомнил, что хотел спросить кое-что еще. – А могу ли я узнать, почему выбрали именно меня?

– Можете, – ответил Рэй. – Ваше имя вытянули из шляпы.

– А.

В этот момент зазвонил телефон, и он снял трубку.

– Рэй Коппин у аппарата. Ода, великолепно. Можно сегодня апельсиновый конфитюр, «яичных солдатиков», и яйца взбейте, пожалуйста, посильнее…

Когда я выходил, Рэй все еще заказывал себе завтрак.


Первым делом, спустившись во двор, я увидел Стива Мура. Он, развернув перед носом газету, лениво облокачивался на свой «УниФур». Когда я сошел с лестницы, он понимающе глянул на меня.

– Так ты этим последнюю пару недель и занимался? – спросил я. – Засекал время рейсов?

– Ага. – Он ухмыльнулся. – До «Королевского пруда» и обратно. Работенка непыльная.

– Потому и не трепался, да?

– Не хотелось, чтоб завидовали, а? – Стив свернул газету. – Не хочешь в кафе зарулить на petit déjeneur? [2]

– Нет, спасибо, – ответил я. – Мне еще с фургоном разбираться и все такое.

– А я до десяти, наверное, и дрыгаться не стану, – заявил он. – Хорошая круглая цифра. Стало быть, на дороге увидимся.

– Ну, увидимся.

Когда я вошел в механическую мастерскую, Роб Маршалл созерцал пирамиду коробок у себя на верстаке.

– И что я со всем этим буду делать?

– Фиг знает, – ответил я. – Но я уверен – ты найдешь решение. Вы, механики, это умеете. Кен тут?

– Кому он понадобился? – раздался голос из глубин мастерской.

– Мне, – ответил я. – Рэй Коппин попросил меня сделать контрольный рейс, и мне нужен фургон на десять дней.

Возник Кен Скэнлон:

– А, один из немногих избранных. Одну секундочку. – Кен был главным механиком и отвечал за распределение транспортных средств. Сверившись с диаграммой на стене, он сказал: – Свободен УФ61. Можешь взять.

– Спасибо.

Кен кивнул на тортики:

– Твой помощник себе позволяет?

– Наверное.

– Похоже, пора брать с него процент.

– Это запросто, – сказал я. – Несбитт уже приложился.

Но прежде чем я смогу что-то сделать с УФ61, следовало сходить к Артуру за ключами. Несколько минут ушло на то, чтобы подманить его к окошку, а когда он все-таки в нем возник, пожаловался, что выдавать ключи после восьми часов – «в высшей степени неправильно». В конце концов он их мне, конечно, выдал, после чего я отправился в диспетчерскую получать у Боба Литтла карту района. Их вручали в помощь новым водителям, однако на практике никто ими не морочился. В результате они просто желтели на полке под стойкой. Каждая карта была напечатана на тонкой бумаге, и пунктиром на ней отмечались места правильных сгибов. На них я забил и сложил свою сначала на четверти, затем на осьмушки.

Что до «Кружевного рая», то я сначала вообще его обнаружить на карте не сумел. Я всматривался в путаницу дорог, каналов и железнодорожных путей, пока в глазах не зарябило, но депо это напрочь отказывалось как-то выделяться. Я уже подумал было, что картографы забыли его нанести, и тут в самом верху заметил крохотный квадратик с буквой Д внутри. И слова «Кружевной рай».

Меня нисколько не удивило, что депо располагалось на крайнем севере нашего района: в самом названии что-то эдакое звучало. Место явно отстояло гораздо дальше от остальных показанных на карте депо и по сравнению с ними выглядело довольно одиноким. Более того: похоже, к «Кружевному раю» и прямого пути не было. Казалось, доехать до него можно только чередой каких-то мелких дорог. Я сразу же понял, что все мои мечты о прогулке с ветерком по ровной и непрерывной магистрали пойдут прахом. Тем не менее возможность совершить длительное сольное путешествие в «УниФуре» по собственноручно разработанному графику очень меня привлекала. У Боба я попросил маркер и нанес кратчайший маршрут до «Кружевного рая» на карту. После чего пошел искать свой УФ61.


Еще от автора Магнус Миллз
Загон Скота

Один из самых ярких представителей современной британской литературы "черный юморист" Магнус Миллз знает, о чем пишет. Восемь лет он строил ограды, двенадцать лет – водил автобус. В 1998 году его первый роман "Загон скота" вошел в шорт-лист Букеровской премии. Похождения бригады незадачливых строителей оград в "Загоне скота" – это Кафка, Беккетт и Веничка Ерофеев в одном загоне. Под каким столбом лучше закапывать труп? Для какого скота предназначена двухметровая электрифицированная ограда высокого натяжения? Что общего между мясокомбинатом и гестапо?..


Рекомендуем почитать
Завтрак в облаках

Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».


Танцующие свитки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гражданин мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Особенный год

Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Идиоты

Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.


Деревянные волки

Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.