Shell шокирует мир - [42]

Корпоративная структура, сложившаяся к тому моменту, была настолько сложной, что казалась нереальной и напоминала Зазеркалье.

О группе компаний Royal Dutch/Shell следует сказать, что, появившись в результате большого слияния, она долгое время оставалась в определенном смысле нереальной. Группа никогда не существовала как юридическое лицо.

Ни Royal Dutch, ни Shell Transport не прекратили своего существования, когда были формально объединены 1 января 1907 г. Объединив свои интересы, они все же сохранили некоторую индивидуальность. Каждая из них стала скорее холдингом, нежели производственной компанией.

Генерирующие доход действия – разведка, производство и продажа нефти и газа, – были и все еще остаются в ведении таких производственных компаний, первыми из которых были Anglo-Saxon Petroleum Company в Лондоне и Bataafsche Petroleum Maatschappij (известной как Bataafsche) в Гааге.

Специально созданные для выполнения этих задач, они получили практически все активы своих холдинговых компаний – Royal Dutch и Shell Transport.

Компания Anglo-Saxon имела в собственности и эксплуатировала нефтехранилища и транспорт, Bataafsche имела в собственности и распоряжалась нефтяными месторождениями и нефтеперерабатывающими заводами. Обе эти компании полностью принадлежали холдингам в отношении 60:40, установленном в соответствии с условиями слияния.

Первоначальная двухуровневая структура, конечно, видоизменилась за эти годы с тем, чтобы стать еще более похожей на многослойный сандвич, сконструированный сумасшедшим поваром. Под этими двумя холдингами, Royal Dutch и Shell Transport, ставшими «родительскими компаниями», на схеме организации расположились еще три холдинговые компании – Shell Petroleum Company Ltd в Великобритании, Shell Petroleum NV в Нидерландах и Shell Petroleum Inc. в США.

Вместо двух операционных компаний теперь появилось множество отдельныхюридическихлиц, базирующихся болеечемв 100 странах. Некоторые из них находятся в полной, другие – в частичной собственности. Их структуры, конечно, являются объектом для эволюционных изменений; некоторые из них, типа Petroleum Development Oman (PDO), не имеют никакой очевидной связи с Shell, и 55 % или большее количество их акций принадлежит правительствам тех стран, в которых они добывают нефть и газ. Об этих компаниях иногда говорят как о предприятиях «под управлением Shell». И все это многоязыкое множество составляет Группу.

Но и это еще не все. Поскольку Shell Transport и Royal Dutch не утратили свою индивидуальность, они также сохранили и свои собственные штабы в Лондоне и Гааге.

По общим финансовым и коммерческим вопросам следует обращаться в Лондон, в то время как технические проблемы нужно решать в Гааге.

Поскольку Группа официально не существовала, не могло существовать и ее правление. Вместо него были директора, сидящие и в Гааге, и в Лондоне (не говоря уже о тех сотнях менеджеров, что пребывают в залах заседаний производственных и сервисных компаний Группы по всему миру). На вершине этой бюрократической конструкции находился комитет исполнительных директоров.

Все разумные доводы, приводимые акционерами в пользу проведения радикальной реформы столь причудливой структуры, разбивались о слова руководства о том, что данная организация соответствовала тому способу, которым предпочитали заниматься бизнесом Маркус Сэмюэль и Генри Детердинг. Они считали, что слияние компаний должно предусматривать, что достоинство и добрая воля поглощаемой компании будут сохранены в виде соблюдения принципа партнерства и разделения прибыли. Маркус и Детердинг полагали, что в конечном счете такой подход принесет гораздо лучший практический результат, чем тот способ, которым достигала своего роста Standard Oil, захватывающая и проглатывающая своих конкурентов. «Крушить конкурента – означает создавать себе врага», – написал Детердинг в своей автобиографии.

Но со временем двойное управление стало выглядеть (особенно в глазах конкурентов) как грубая уловка Shell для того, чтобы в зависимости от обстоятельств предоставлять себя то британской, то голландской компанией. Как сказал однажды во время перерыва в переговорах сердитый министр нефтяной промышленности одной из развивающихся стран, это «действительно двуличная компания».

«В организации, подобной нашей, есть еще один большой плюс, – сказал один из старших менеджеров Shell, мрачно перебирая клавиши фортепьяно в своем доме. – Карьерист может в течение многих лет карабкаться наверх, лавируя между двумя штаб-квартирами».

Разразившийся продолжительный скандал с нефтяными запасами показал, насколько велика та цена, которую приходится платить зa многолетнее сопротивление Shell проведению структурной реформы, наконец-то, сломленное, как было отмечено в эпилоге осенью 2004 г.

Многочисленные критики компании едины во мнении о том, что именно архаичная, анархическая структура управления с дублирующими друг друга правлениями и штабами, а также комитет семи управляющих были главными виновниками запоздалой реакции на кризис и причиной того, что аналитик Financial Times