Шёлковые тени Паутины - [44]

«Паша, присмотри за нами. Мало ли что». «Не сомневайся, Ульяна. Ты сама справишься. Но я всегда рядом. Не беспокойся». «Ох, мой паучок, прости меня. Я совсем не обращаю на тебя внимание последние дни. А за помощью вот лезу». «Я и есть … как ты говорила… твоя беда и выручка. Мы оба тебя очень любим. И будем беречь». Я была благодарна Паше за понимание, но… «А вы – это кто?» «Мастифф и я». В моей голове разразился гром паучьего смеха. «Я пошутил. Я и Сергей».

Я признательно посмотрела на мужчину, крепко державшего меня за руку, пока мы шли по коридору в комнату инструктажа. Если уж паук говорит… Волна благодарной любви в ответ на его чувства, обнаруженные мои плюшевым любимцем, захлестнули меня, и я прижалась к руке Сергея, обняв обеими руками его мощный бицепс. Остановив мужчину перед закрытой дверью кабинета, я быстро прижалась к его губам.

– Я тебя очень-очень люблю.

– Ты чего, Уля?! Всё будет хорошо… Я тоже тебя очень… очень люблю.

Пройдя инструктаж с предварительной подготовкой и медосмотр, я с удивлением узнала, что мой Сережа, оказывается, инструктор по прыжкам с парашютом, и прыгать мы будем с ним в тандеме. Уложив специальный парашют для тандем-прыжка, проверив ещё раз всю экипировку, Сергей повернулся ко мне и подарил долгий поцелуй… Увлечённые друг другом, мы не видели, как человек, укладывавший такой же парашют рядом с нами, быстро поменял их местами.

– Внимательно слушай мои команды и делай в точности, как я скажу. Поняла?

– Да, мой босс. Слушаюсь и повинуюсь!

– Ну и умница. Готова? – Я решительно тряхнула собранными в хвост кудряшками. – Полетели.

Через некоторое время мы погрузились в «Антон» и взлетели. Готовясь к прыжку, Сергей прицепил мою подвесную систему к основной, озабоченно посмотрев на парашют. В его взгляде мелькнуло сомнение, мне показалось, что он собирается отменить прыжок.

– Сережа, не переживай, всё будет хорошо. Я тебе верю. Не такая уж я и толстая, вниз не утащу. – Я подбодрила любимого. На секунду задумавшись, он ответил:

– Свободный полет продлится 20 секунд. Потом выпущу парашют. Можешь помахать руками, как птичка, и покричать от радости. – Он улыбнулся, но улыбка показалась мне натянутой.

Оператор полёта уже выпускал первых прыгунов, и мы с Сергеем двинулись к открытой двери ревущего самолётика. Через секунду прозвучала команда «Пошёл!» и Сергей шагнул в небесную пропасть, неся меня, как кенгуру своего ребёнка.

Выровняв положение наших тел, Сергей крикнул:

– Я люблю тебя, Ульянааа! – И радостно засмеялся.

Я отсчитывала двадцать секунд. Семнадцать… Восемнадцать… Девятнадцать… Я ждала рывка автоматически высвободившегося парашюта… Двадцать. Рывка не было. Мы продолжали планировать вниз в потоке воздуха… Двадцать два… Сергей что-то делал сзади… Двадцать пять…

Я покрылась гусиной кожей от ужаса. Падаем! И услышала отчаянно кричащий голос Сергея:

– Прости, меня Уля! Прости! …Прости!

– Ты что, прощаешься со мной?

Сергей обхватил меня руками, будто пытаясь перевернуться на спину или удержать от падения в воздухе. Я вспомнила, как меня тренировал паук, без конца швыряя в океан Сантерии. Эх!

– Прости меня, любимая!

– Серега, заканчивай меня пугать!

Я не знала, как можно успокоить мужчину, стремительно летящего на встречу неминуемой смерти на спине своей любимой, практически неся её собственными руками навстречу ужасной гибели. Он изо всех сил старался перевернуться в воздухе, чтобы смягчить моё падение своим телом… Дурачок… С такой высоты если и выживу, то калекой… Зачем?

Земля стремительно приближалась. Сергей уже не мог развернуться в сторону реки, чтобы упасть в воду. Кувыркаться в воздухе я ему не позволила, твёрдо удерживая его поверх своего тела, и потихоньку тормозила нашу скорость. Выбирая место приземления, мне пришлось немного пролететь горизонтально, минуя высокие деревья и присматривая ровное место. Приземляться среди деревьев было опасно. Совсем не видно, что скрывается под их кронами. Манский район – горный, и деревья тут растут прямо на скалах. Полей крайне мало, и редкие деляны уже выкошены. На то, где мы должны были приземлиться, я лететь не могла. Слишком много глаз и фотокамер. Нужно было унести свою драгоценную ношу подальше и сесть спокойно, без фотовспышек. А потому я всё-таки поддерживала высокую скорость, намереваясь совершить мягкую посадку лишь под прикрытием леса, опустившись ниже крон.

Всё заняло пару десятков секунд. Опустившись на землю, Сергей отцепил нас от нераскрывшегося парашюта. Развернув меня к себе лицом, он серьёзно посмотрел в глаза, держа моё лицо обеими ладонями. Он молчал, не давая мне отвернуться. Ошеломлённый управляемым полётом, мой инструктор не потерял присутствия духа. Я не знала, куда деться от его выжидающего взгляда… требующего объяснений молчания. Я залилась краской стыда, будто совершила что-то грязное, постыдно ужасное. Через минуту я выдавила из себя:

– Ну… умею я летать… от страха… я виновата, что ли?

Сергей, услышав, что речь у меня не пропала, глубоко вздохнул.

– После хвоста и копыт я уже не удивлён. Но почему ты не рассказала? Какой интерес мне был бы тащить тебя на дребезжащем самолёте? Весь сюрприз испортила.