Шёлковые тени Паутины - [12]

Наконец, паук оставил в покое мою голову. Я села на песке.

– Паша, я теперь знаю, как смешивать пространства со временем… Но я так и не знаю кто ты. И ответы на другие вопросы… Что их задавать… Ты их читаешь в моих мыслях.

– Ещё не время. Скоро тебе ничего не придётся объяснять.

– Ясно… что ничего не понятно… Значит… мы с тобой два эксклюзивных экземпляра. Ты такой весь из себя невероятный… и я… находка для шпиона…

Если бы я только знала, как была близка к истине в тот момент.

А пока, порывшись в памяти, вычищенной от мусора и хлама, я принялась за ландшафтный дизайн Сантерии. Моя память тут же предоставила информацию о флоре Земли всех археологических эпох. Выбирая понравившиеся растения, я комбинировала их ДНК, создавая новые виды. Разместив их на виртуальной карте материков и островов Сантерии, я полюбовалась ещё не существующими пейзажами мезозойско-сантерианского периода и взмыла, запрыгивая на спину паука.

– Паша, нас ждут великие дела! Я желаю посадить цветочки!

Оставив пауку заботиться о нашем передвижении, я дула на ладошки, рассыпая собранные из атомов вездесущей материи семена растений и споры грибниц. Передав энергию разбросанными семенам, я терпеливо ждала… Через несколько граней времени появились первые ростки, уверенно тянущиеся ввысь. Деревца огрубевали корой, раскидывали разлапистые кроны. Цветы обвивали гигантские узловатые стволы, уютно рассыпались между выступающими корнями и сочными травами. Огромные древовидные папоротники всевозможных видов раскинулись широкими зарослями между разросшимися исполинскими баньянами. Ползучие лианы, причудливо сплетенные, протянулись между лазорево-серебристыми резными кронами радужных эвкалиптов, спадали вьющимися узловатыми канатами, образовывали многочисленный качели и своеобразные мостики через извилистые речные протоки. Я переплетала бархатные гибкие стволы близко растущих шерстяных секвой в один, обвивала вокруг него причудливые гирлянды великолепных хлопковых орхидей. Я сотворила над узкими лентами рек бушующие всеми оттенками зелёного тоннели из мощных мховых бомбаксов, опустивших воздушные корни с каждой толстой ветви. Гигантские колючие гиперионы присоседились к оливковым пальмам, а изящные баобоксы с ажурными полыми стволами и кружевными кронами хорошо перемешались со стелющимися яблочными дубами. Молочное дерево-лес с сотнями стволов под одной кроной нежно-салатового оттенка зацвело ярко-синими и нежно розовыми крупными ропинами. Дикие розовые кусты и магнолии яркими ароматными пятнами расцвечивали зелень. Поляны и опушки лесов покрывали коврами купальницы и сквалены. Ландаки и анеланы, мелкие и остролистые, заполонили болото, раскрашивая его мутно-зеленую поверхность голубыми и белыми вспышками.

Макушки и террасы парящих скал и каменных столбов и лестниц покрыли изумрудные шапки хищных кавалов и ядовитых сиквенов, иногда сцепленные между собой природными переплетёнными мостами из полых внутри гладких лиан. Мощные корни рослых деревьев, пробившие горную породу, свисали с парящих каменных глыб, как щупальца гигантских осьминогов. Каменные арки зацвели вечно зелеными лишайниками и стелющимися веерными пальмами.

Среди неприступных горных хребтов, роняющих хрустальные водопады в глубочайшие ущелья, в густом тумане я подвесила несколько исполинских орешников, объёмные винтовые стволы которых образуют спиральный подъём. По нему свободно прошёл бы мой паук. Или проехал грузовик. Величественные великаны, впитывая и фильтруя влагу тумана, обогащали её своим лечебным соком и низвергали многочисленным целебными водопадами из широких раструбов в мощных ветвях. Нитевидные невесомые, словно облачка, споры орешника, подхваченные воздушными и водными потоками, разлетались по Сантерии и несли целебные вещества всему живому. Многочисленные золотистые питательные орехи образовывали плотные яркие гроздья, на несколько метров длинными вязанками опускающимися над бездной среди чуть маслянистых водопадов. Верхушки стволов, обвитых вокруг несуществующей необъятной колонны, вели на ровные площадки, окружённые, будто лесом, многоярусными величественными кронами. Отличное место, созданное специально для живых существ. На площадку поместилась бы целая деревня. Я соединила орешники между собой мостками из лиан, переплетя их между собой в огромные подвесные трубы. Такие же тоннели вывела от орешников к сквозным пещерам в скалах, скрыв открытые входы в гроты за водопадами.

Не забыла раскидать по материку заросли обычных земных цитрусовых, киви, манго, малины и земляники. В океане, озерах и реках заклубились и заколыхались разнообразные водоросли. Вернувшись на пляж Изначального Леса, мы с Пашей хором подумали:

– Возвращаемся сюда, как домой, заметил(а)?

Рассмеявшись, мы молча болтали, обсуждая причудливые деревья и моменты нашего полёта, перебрасывая друг другу мыслеформы того, о чём говорили.

Со стороны это должно было выглядеть странно. Женщина и огромное высокоразвитое существо, похожее на гигантского паука, молча лежат на песке, наполовину погрузившись в прохладу океана, и только изредка тишину нарушает громовой раскат и звонкий женский смех. Вот только некому видеть эту странную пару. На Сантерии, кроме них двоих, ещё никого нет.